– Правда?

– Правда. Иногда я лгу, но не сейчас.

– А слова этой песни? Что они означают?

Елена посмотрела на нее при свете фонаря, стоящего на полу рядом с ними. И покачала головой.

– Я не слышала никаких слов, – ответила она.

Тяжелораненый человек умер ночью. Дочь целительницы, разбуженная матерью, пошла сообщить об этом Скандиру. Даница, которая не спала, тоже выскользнула из дома. Она задала девушке вопрос и получила ответ, потом пошла вместе с Тико к дому, где ночевал Марин. «Он там не один, но может выйти», – подумала она.

Она позвала его по имени, несколько раз. Ответа не было. Она долго стояла на холоде. Она не может его винить, если честно, Даница знала это, но все равно винила, в каком-то смысле.

Она вернулась в дом Елены. Помогла Скандиру и его людям похоронить покойника у леса, не на деревенском кладбище. Было очень холодно, но дождь не шел.

Они уехали до восхода солнца.

Он слышит, как она зовет его с улицы. Двое других в его хижине, оба серессцы, ворочаются на своих лежанках. Один приподнимается на локте, и Марин видит, как он смотрит в его сторону в темноте. Это Нело Грилли, самый старший из них, и он не глупец. Он ничего не говорит. «Неожиданная учтивость», – думает Марин, которого переполняет горечь и печаль.

Он не отвечает и не выходит к ней. Наверное, он поступает неправильно. Она пришла попрощаться, ведь, скорее всего, жизненный путь Даницы не приведет ее обратно в Дубраву, и вряд ли этот путь будет долгим – если судить по утреннему сражению. Она должна была умереть сегодня, он это понимает.

Беда в том, что это имеет для него слишком большое значение, а не слишком маленькое.

Если он сейчас выйдет, он боится, что будет умолять ее (он даже уверен, что будет), но ведь человеку дозволено сохранить немного гордости.

Она снова зовет его. Потом говорит еще что-то, более тихим голосом. Он не может разобрать, что именно. И, наконец, у хижины становится тихо, не считая шума ветра. Он не спит – разумеется, он не спит.

Их караван трогается в путь в середине утра, на восток, по имперской дороге, как раньше. Как раньше.

* * *

Дамаз нашел лук и полный колчан стрел на месте засады, где он убил своих первых неверных.

Он свистом подозвал коня под алым седлом, с другого конца поля. Здесь были самые лучшие кавалеристы, и все равно их обманули, их победили. Убили – всех, кроме него.