Позднее в тот вечер он спросил у Марина:

– Откуда ты знаешь, как это делать?

Это было сделано слишком гладко, слишком быстро, так что глаз, не натренированный на боевые действия, не мог проследить за происходящим. Дживо часто дышал, когда все закончилось. Он вытер меч и вложил его обратно в ножны.

При свете свечи он ответил:

– Я провел две зимы в Хатибе, ожидая, когда погода позволит нам отплыть. И брал уроки в дополнение к тем, которые получил дома. У двух разных мастеров, изучал два разных стиля. Я был молод. Я не хотел стать мишенью на этом свете. Хотел быть одним из других.

– Из тех, кто убивает?

– Почти, – чуть помедлив, ответил Дживо. – Скажем, одним из тех, кто это умеет.

Перед этим во дворе перед гостиницей стоял крик. Их охранники-джанни убили остальных купцов-киндатов, шесть человек, и их слуг. Ужасная бойня. И напрасная, в данном случае. Потом владелец гостиницы поклялся, что знает этих купцов, они часто ездили по этой дороге, останавливались здесь. Очевидно, убийцы присоединились к ним на подходе к гостинице. Они могли сказать, что делают это ради собственной безопасности в дороге.

Но приставленные к нему охранники уже дважды допустили промах, и из-за этого должны были погибнуть люди. «Хорошо, что этими людьми оказались всего лишь киндаты», – позже заметил Томо. Он произнес это с горечью.

Дживо в ту ночь был молчалив. Перо оставил его в покое. Он все-таки поблагодарил его перед тем, как они погасили лампы. Марин по-прежнему клал рядом с собой меч. Перо гадал, сколько раз Дживо убивал людей. В конце концов, он уснул.

Больше происшествий не было. Они не остановились в той деревне, где провели ночь по пути в Ашариас, не съехали с дороги и не замедлили шаг, когда проезжали то место, где произошла битва немного дальше к западу. У них не было причин это делать. Совсем никаких.

Их охрана проводила их до самых стен Дубравы, куда они подъехали поздним утром, в солнечный день. Джанни не поехали в город вместе с ними. Перо попросили подписать документ, подтверждающий, что он благополучно доставлен до места назначения. Он подписал. Дживо засвидетельствовал его, и скрепил своей семейной печатью. Джанни развернулись и снова двинулись на юг, в долгий путь.

Перо Виллани и Марин Дживо несколько минут смотрели им вслед, потом повернулись и вместе вошли в ворота, прошли по Страден, мимо последнего фонтана. Вошли в святилище недалеко от стен города. Перо увидел там новые фрески. Он вспомнил, что ему рассказывали о них, вспомнил встречу с художником. Купец и художник преклонили колени, сделали знак солнечного диска и помолились.