– Я понимаю, – ответил ему Невен.

Кроме этих слов, он ничего не говорил. Ему сказали, что Даница уехала. Он знал, что она уехала. Он ее видел.

Он проделал долгий путь, а здесь никого не оказалось.

Старик остановился перед ним. Сплюнул в пыль сквозь дырку в зубах. И сказал:

– Если тебя увезли ребенком, и не кастрировали, и у тебя есть оружие, то ты – джанни.

Невен почтительно кивнул.

– Я им был, – ответил он. – Теперь уже нет. Я ушел после боя у реки прошлой весной. Я здесь, потому что видел храбрость сеньянцев, и потому что моя семья… моя семья была здесь.

– Ты участвовал в том бою?

– Да.

– Я тоже. Должен ли я тебе верить?

– Я проделал такой путь не для того, чтобы лгать.

– Как были уничтожены пушки?

– Люди переправились через реку с взрывчаткой и установили ее возле артиллерии. Я уже находился у реки. Мы видели пламя – люди со всех сторон должны были издалека видеть языки пламени.

– И вы переплыли реку?

– В конце концов. Мы понесли большие потери, когда взрывчатку в грязи подожгли ваши люди огненными стрелами с противоположного берега.

– Это правда, – подтвердил старик. – Именно так мы это сделали. А потом?

– А потом мы переправились, а сеньянцы забаррикадировались немного западнее, между лесом и рекой, и мы убили почти всех. Ночью некоторые попытались убежать через лес, и их поймали. Но…

– Что?

– Я думаю… я не знаю точно, но думаю, что те, кто пошел в лес, отвлекали нас от других, которые поплыли по течению реки.

– Это тоже правда, – подтвердил старик. И снова сплюнул.