– Угу. Я помню. Но она не пудрила тебе мозги. Она по правде во все это верила. В каком-то смысле. Потому и соглашалась ежедневно рисковать жизнью в «Здравайзере». Помнишь, что случилось с отцом Гленна? Пилар могла точно так же отправиться через перила на шоссе. Если бы ее поймали. Особенно если бы ее поймали с шахматным слоном и тремя пилюлями.

– Она оставила их у себя? – удивляется Тоби. – Она же вроде бы собиралась отправить их на анализ. После того как Адам отдал их ей.

– Она решила, что это слишком опасно, – говорит Зеб. – Их вскрывать. И выпускать наружу то, что внутри, тоже могло быть опасно. Так что слон оставался в «Здравайзере-Центральном» все время, пока она была там. При побеге она взяла его с собой и переложила таблетки в собственного белого слона – из того набора шахмат, что она сама вырезала. Мы с тобой играли этим набором, помнишь, когда я выздоравливал. После того как меня порезали на очередном задании в плебсвилле. Куда меня послал Адам.

У Тоби перед глазами мелькают образы: послеполуденная дымка, Зеб лежит в тени. Его рука. Ее собственная рука передвигает белого слона. Смертоносного. Но тогда она этого не знала. Она вообще тогда очень многого не знала.

– Ты всегда играл черными, – говорит она. – Что случилось со слоном после смерти Пилар?

– Она завещала свои шахматы Гленну вместе с запечатанным письмом. Ведь это Пилар научила его играть в шахматы – давно, в «Здравайзере-Западном», когда Гленн еще был маленький. Но к тому времени, как Пилар умерла, мать Гленна вышла замуж за типа, с которым раньше кувыркалась в койке, – так называемого дядю Пита – и их перевели с повышением в «Здравайзер-Центральный». Пилар держала связь с Гленном через криптиков, и это Гленн организовал для нее анализы. И выяснилось, что у нее терминальная стадия.

– Что было в письме?

– Оно было запечатано. Наверное, инструкции, как открывать слона. Я бы наложил на него лапу, но Адам не позволил.

– Значит, Адам попросту отдал все это добро Гленну… Коростелю? Шахматы с таблетками внутри? Он же был еще мальчишкой.

– Пилар сказала, что он взрослый не по годам. А Адам счел необходимым выполнить ее предсмертное желание.

– А ты что? Это было до того, как я стала Евой, но ты-то уже был в совете. Такие важные вопросы выносились на обсуждение. У тебя наверняка было что сказать. Ты ведь был Адамом. Адамом Седьмым.

– Другие согласились с Адамом Первым. Я считал, что этого делать нельзя. Что, если мальчик попробует таблетки на ком-нибудь, не зная, к чему это приведет, как я когда-то?

– Похоже, он так и сделал. Добавив кое-что от себя. Судя по всему, они легли в основу «НегиПлюс» – отвечали за то, что происходило с человеком на следующей стадии, после так называемой неги.