Разведчик шарился недолго. Вернувшись, доложил, что КПП стоит пустой. Картина такая же, как и везде – полная разруха, гниль, ржавчина. Ничего полезного не обнаружено, живности вредоносной также не наблюдается. Ну и на том спасибо.

Распределились. Впереди боевой дозор – Батарей, Немой, Тундра. В центре – ядро вместе с командиром и усилением в виде Лехи Шрека с «Кордом» наперевес. И замыкающими – еще трое.

– Ставр, Монах, Лосяш – правый фланг смотрите. Паникар, Халява, Дед – левый. Остальные – резерв, разошлись вокруг, ждете команды, – кратко обозначил Добрынин задачи. – Шрек, Ван – со мной рядом движетесь. Хирург – на тебе контроль за дозиметром. Мне-то по хрен, а вот вам, хоть вы и в демронах… Все. Работаем.

Двинулись. Тихо, медленно, выбирая место для каждого последующего шага. Халява, хрустнув веткой, тут же получил от Добрынина тычок кулаком в печень, закряхтел коротко, зажимая локтем правый бок – слишком серьезное существо бродит по территории, чтобы им пренебрегать. Пули его не берут, причем – любого калибра. Граната, мина – тоже. Оставалась надежда на термобарический или на напалм – но и тут гарантий никаких. И хотя Добрынин все же надеялся, что Зоолог был прав и есть у них шанс на совершенно другой исход, без боя – однако фантастика фантастикой, а жизнь свои коррективы вносит и подчас совершенно неожиданные.

По прикидкам, до центра, где находился второй периметр из «колючки» и бетонная площадка, было примерно с километр. В прошлый раз пришлось миновать казармы и плац, поросший какой-то голубоватой мшистой херней, и немного поискать, углубившись к центру. Казармы и плац – это в южной части. А здесь, похоже, раньше располагался военный городок для личного состава и семей военнослужащих – за полчаса группа миновала четыре однотипных двухэтажных домика, стоящих чуть в стороне от железнодорожной ветки. Перед каждым домиком приходилось останавливаться и высылать людей для осмотра – однако строения были пусты, хоть шаром покати. Картина привычная: груды бытового мусора, влажность, гниль, обваливающаяся штукатурка – и больше ничего.

Хотя Добрынин и запретил пустую болтовню по связи – все же он понимал, что пацанам сейчас не по себе и нужно как-то разряжать сгустившуюся вокруг атмосферу тягучего ожидания опасности. Поэтому редкие переговоры не обрывал, следил только, чтоб длинными монологами не увлекались и не забивали канал.

– Слушайте, народ… Я вот думаю, думаю – и не понимаю… – рассуждал Немой. – Если это такая большая и важная часть – то здесь наверняка и людей было немало. Где ж они все? Тут ведь костяков даже не осталось! Три дома прошли – нет ни одного!