— Я уверен, что они знают, о чем мы думаем и что мы делаем, — ответил президент. — Кроме того, дела весомее слов. Даже если «дело» — это просто ждать и смотреть.

— Не для меня, — выдохнул Гофф.

— А что для тебя, Роберт? — Резко парировал президент. — Скажи прямо, что мы по твоему, должны сделать? У нас две экспедиционные группы морской пехоты в Средиземном и Адриатическом морях, а также авианосная ударная группа в Эгейском море. У нас имеются две эскадрильи бомбардировщиков В-1В в боевой готовности в Джорджии и две эскадрильи «стелсов» В-2А в боевой готовности с неядерными бомбами и крылатыми ракетами в Миссури, а также экспедиционное авиакрыло в Южной Каролине, готовое к развертыванию в случае необходимости. Это примерно двадцать пять тысяч мужчин и женщин, четырнадцать военных кораблей и сотня боевых самолетов, которые мы можем перебросить на Балканы в течение восьми часов и, вероятно, в два раза больше за двенадцать. У тебя определены цели, Роберт? Составлен план операций? Что ты хочешь взорвать?

— Я не хочу ничего взрывать, сэр, я просто хочу дать понять Сенькову, Кайзингеру, Журбенко и всем другим психам, что нам не нравится то, что они делают, и мы готовы вмешаться, если они продолжат! — Ответил Гофф. — В том случае, если они расценят наше молчание как незаинтересованности или даже молчаливое согласие или разрешение, я хочу четко и решительно дать понять, что мы не потерпим наступательных действий в Европе, вне зависимости от того, провокация это или нет!

— Я думаю, что тебе нужно пояснить одну вещь, — сказал президент. — Роберт, я говорю тебе прямо — не расценивай мое так называемое бездействие как молчаливое разрешение или безразличие. Но я не намерен реагировать на угрозу войны собственными угрозами.. — Он подошел к Гоффу и положил руку ему на плечо. — Роберт, ты полагаешь, что нам следует кого-то шугануть. Я говорю тебе: нет. Будь, что будет. — Он понимал, что сказал намного меньше, чем его другу нужно было услышать, поэтому убрал из голоса успокоительный тон и сказал: — Иди домой, Роберт. — И это было не предложение, а приказ.

Роберт подался к президенту на шаг и спросил:

— А президенту Мартиндэйлу ты тоже так сказал? Просто «иди домой»? Или ты сказал ему что-то еще или даже решил чем-то помочь?

Если Гофф рассчитывал, что президент удивиться тому, что он знает об этой встрече, то тот не показал виду.

— Именно это я ему и сказал, Роберт — забыть обо всем, что он намеревается сделать, чтобы это ни было. Он не проводит американскую внешнюю либо военную политику — ее провожу я. Он в данный момент обычный человек, который должен подчиняться закону, без каких-либо специальных привилегий из-за своего прежнего статуса.