Уйдя от её удара, Ешхал подскочил, встав во весь рост сзади неё. Обратил внимание, что она была чуть ниже его. Ешхал догадывался, что таких как они много. И всегда, при малейших сомнениях мог увериться, что все «шепчущие» говорят либо на людском – «связующем», либо на их языке «шепчущих» – на языке древних аннури. Но нет, она точно его не поняла, тогда бы она стала полюбезнее, что ли.

– Шэрйк шыда Ешхал! – сказал он представляясь. И эта попытка, тем более не вызвала в ней чувство спокойствия.

Она ещё больше занервничав выбежала из пещеры.

– Нет, ты куда? – закричал Ешхал, попытавшись остановить её. – Твоя кожа расплавится на солнце!

Выбежав следом за ней из пещеры, резко отпрыгнул от обжигающих лучей. Она остановилась, с любопытством наблюдая за происходящим. Лучи солнца не опаляли её кожу. Она спокойно стояла, с интересом наблюдая, почему он не гонится, и почему его кожа при попадании лучей зашипела, покрываясь волдырями.

Ешхалу было не привыкать, волдыри проходили быстро. Шрамы всегда оставались, напоминая о себе, что день – это угроза.

Устав от безмолвного наблюдения, Ешхал вернулся в пещеру, лёг и от изнурения заснул. Через некоторое время он почувствовал, что его толкают. Поднялся. В этот раз она была не одна.

– Шэрйк шыда Халихар! – сказал второй стоящий с ней.

– Шэрйк шыда Ешхал, ты понимаешь мою речь? – произнёс Ешхал на руссвеязе, людском языке.

– Да… я понимаю тебя брат, зачем ты забрался в дом Суоще? Разбудил её и напугал?

– Прости брат, я не знал! Я впервые вижу отличающихся от себя аннури.

– Ты прощён Ешхал, покинь пещеру.

– Я не могу, ибо солнце обожжёт мою кожу. Брат, я уйду, как только наступит ночь и солнце уйдёт с зенита.

– Хорошо! – переводя и отвечая на вопросы Суоще, Халихар задал свой вопрос. – Но, почему твоя кожа горит? Нам не знакомо это. Суоще рассказала мне, что видела, как твоя кожа, покрывалась волдырями.

– Там, откуда я родом, у всех аннури кожа вздувается от солнца, – сказал Ешхал, приподняв ошпаренную руку.

– Ладно брат, я вижу ты измучен! Суоще позволит тебе остаться на этот день. А после, мы найдём тебе новое жилье, отдыхай. Ничего не бойся!

– Аннури, ничего не бояться!

– Слова, истинного воина! – сказал Халихар выходя. Его образ растворился в лучах солнца.

Суоще осталась вместе с ним в пещере, обрабатывая его ожоги. Ешхал уснул, не чувствуя боли. Покой, зыбкий как белый песок, желанная тьма в его сознании и окутавшая хрупкое тело прохлада, дарящая то немногое, обретённое ныне, умеряла лишь в этот недолговечный миг.

* * *