Ну-ка! И куда их тут понесло?

Я быстро сбросил с артефакта готовое заклинание «Контроля».

Что это? Непонятно. Вот отметка барона в стороне от нашей стоянки. Видно, к реке направились и отошли от каравана всего на сотню шагов.

Но, что за отметины вокруг них, и, главное, людские?

Бля!!! – барон опять во что-то вляпался.

Я на автомате бросаю круговой контроль на всю мощь, охватывая всю стоянку каравана. Так и есть! Вокруг стоянки, беря её как бы полукругом, расположились около двадцати неизвестных засветок, причём все они разбиты по боевым тройкам.

Вот так номер! Разбойники?

Я резко остановился.

– Значит так, Мая. Бегом к своей бабке, там начальник охраны. Скажешь, что вокруг стоянки неизвестные люди собрались. Хоронятся в лесу.

– А ты куда?

– Брат, чувствую, попал в беду с твоей подругой. К нашим я не пойду, а сразу побегу к брату. Держи инструмент, потом спою, если живы останемся. Давай, сначала к нашему костру пробегись. Тут осталось всего шагов сорок. Попу и Ушеру скажешь, чтобы людей поднимали. – сунув ей в руки пародию на мандолину, рванул в сторону леса.

Темнота, хоть глаза выколи, хотя вроде и так можно без глаз остаться, если скорость передвижения не уменьшить. Но чувствую, что я опаздываю.

Через стоянку я промчался как шальной, а вот через заросли пробирался уже с трудом. Но засветки барона и Натахи всё ближе, и радует одно, что посторонних вроде больше как и нет, или они засели дальше.

А дальше картина маслом.

Вот при свете луны видно, как детина, одетый в какую-то дерюгу, приподнял пацана за горло рукой, в которую Шварц вцепился обеими руками. Сволочь прижала барона к стволу огромного дерева, словно нашкодившего щенка, и что-то у него спрашивает. Видно, требует ответа, но никак не дождётся, и ведь не понимает же урод, что пацану просто нечем дышать, а без воздуха и говорить невозможно!

Двое других пытаются разложить на земле девчуху, уже изрядно порвав на ней её неплохое платьице, которым она очень гордилась. Вон, один уже пытается пристроиться, стараясь силой руками разжать скрещённые коленки красавицы. Второй зажимает ей рот, чтобы не пыталась кричать.

Всё это промелькнуло у меня в сознании мгновенно, как и удар ножа, которым громила пригвоздил к дереву вскрикнувшего барона.

Вот же сволочь.

Нож, сделанный мной, со свистом рассёк воздух и с глухим звуком вошёл громиле аккурат под лопатку со стороны сердца. Вот он встрепенулся вначале, негромко вскрикнул и тяжело опустился на землю.

Бароном мне не заняться, сперва приголубить насильников надо, пока они не обратили внимание на то, что там случилось с их товарищем.