Чтобы открыть тяжеленную решетку, пришлось попотеть – она буквально прикипела к своему ложу, так что после нескольких безуспешных попыток поднять это сооружение Адрус прибег к заклинанию, которое известно любому лазутчику, мало-мальски владеющему колдовством. Полить решетку вином из бутылочки, сказать несколько слов – и вот уже ржавчина, накопившаяся за многие десятилетия, с шипением растворилась в крепком вине, а потом осыпалась вниз тонкой, неуловимой струйкой черной, остро пахнущей железом пудры.

После заклинания «похудевшая» решетка легко и свободно отскочила вверх, обнажив каменную стену, в которую были вмурованы каменные же ступеньки, уводящие в беспросветную мглу подземелья.

Хотя – не такую уж и беспросветную. Для Адруса, конечно. После жизни в подземельях у него остался «подарок» от четвероногого народа гармов – ночное видение. В темноте Адрус видел не хуже, чем днем, но не воспринимал цвет. Все казалось серо-черно-белым. Он вообще давно уже подозревал, что при ночном зрении глаза принимают участие всего процентов на десять, не больше. А может, и вообще никакого участия не принимают. Мозг в полной темноте видит напрямую, в ментальном пространстве, воспринимая отражение пространства каким-то своим органом, названия которому еще никто не дал.

Впрочем, Адрусу было совсем даже наплевать на то, каким местом он видел тоннель с вонючей речкой, которая долгие сотни лет несла свое дерьмо в залив рядом с портом. Пусть даже он видел это безобразие пяткой, локтем или задницей – на то, что он сейчас должен сделать, данное знание никак не повлияет. Он должен спуститься как минимум на триста шагов в толщу горы, туда, где трудно дышать, где обычный человек испытывает атаки паники, охватывающей его душу абсолютно без какой-либо логической причины. Просто потому, что людям в этих подземельях не место. Это не их мир. И он выталкивает человека на поверхность. Или убивает – если тот вовремя не понимает «намеков».

Запах – с ног сшибает. Все вокруг смердело, начиная от скользких стен, покрытых светящейся слизью, до пола, на котором журчал мутный ручей с плывущими в нем кусками чего-то такого, что не очень-то хотелось рассматривать. Кое-где из ила торчали кости – то ли животных, то ли людей, и это тоже не поднимало настроения.

В общем и целом «пейзаж» совсем и никак не располагал к прогулкам. Одно сейчас хорошо – мало воды. Сезон дождей еще не скоро, потому ручей нечистот хоть и вонюч, зато неглубок.

Идти до места нужно около часа – вверх, отходя от моря туда, где торчала нависающая над городом гора. Именно там, в конце тоннеля находится проход, который ведет в систему древних ходов, прокопанных неизвестно когда неизвестно кем.