Вечером Адрус проснулся, спустился в зал трактира, плотно поужинал и снова завалился спать, предварительно осведомившись у Эндела, как тот себя чувствует и есть ли у него еда.

Еда у Эндела была – дракон умудрился отыскать на тракте дохлую лошадь, сброшенную в овраг нерадивым караванщиком, и как следует попировал вылежавшейся на солнце дохлятиной. Минут пятнадцать дракон расписывал Адрусу прелести поедания тухлого червивого мяса (его всегда забавляло отвращение людей к такой замечательной вкуснятине), затем они «расстались», потому что оба хотели спать после сытного ужина.

Адрус после прямого общения с драконом успокоился – избавился от мучившей его мысли, что Эндел, не приспособленный к жизни «на воле», привыкший получать пищу по часам, а еще тогда, когда захочет, будет страдать в отсутствие привычного, сытного и спокойного распорядка. Однако, как выяснилось, Эндел откровенно наслаждался бездельем и свободой, был доволен, весел и, можно сказать, счастлив. Единственное, чего ему недоставало, – это самок, готовых с ним разделить его послеобеденный отдых.

Адрус же, честно сказать, не помышлял ни о каких подобного рода развлечениях, хотя недостатка в предложениях не было. Ему усиленно строила глазки молоденькая, но шустрая девица-подавальщица в трактирном зале. Она все время наклонялась к гостю-красавчику, демонстрируя в глубоком вырезе платья довольно-таки внушительные полушария, свидетельствующие со всей откровенностью о том, что владелица полушарий настоящая женщина, которая не прочь разделить постель с настоящим мужчиной. Не очень жадным на пару монет серебра.

Но нет. Во-первых, эта девица, уже не первой свежести, побывавшая в сотнях мужских рук, точно не была предметом мечтаний новоявленного драконьего лекаря. Он, как недавно выяснилось, предпочитал женщин стройных, с небольшой грудью и крепкими, сухими мышцами.

А во-вторых, когда ты в работе и впереди туманная перспектива общения с власть имущими, тебе не до пахнущих рыбой и луком любвеобильных «красоток». И просто красоток.

Все потом. После выполнения задания. Стрела, пущенная в цель, не отдыхает, она летит, пока не попадет в «мишень» и не напьется горячей крови. Сейчас Адрус – как стрела или арбалетный болт; долетит, сделает дело, вот тогда и…

В общем, отправился спать он совершенно один, если не считать дракона, который дрых где-то в чаще леса, но присутствовал в сознании Адруса сладострастными картинками, на которых два дракона рычали, хлопали крыльями и норовили то ли убить друг друга, то ли зачать еще одно такое чудовище. Конечно же, верно второе. Хотя и выглядело это – как первое.