Неприглягдая картина открылась нам, когда мы возвращались. С другой стороны, хорошо все-таки, что я решил по какой-то причине проводить Риту обратно, после того, как она проводила нас, собирающихся отделиться от выполнившей задание группы — возвращайся она одна — страшно представить, что натворила бы! Предполагалось, что пути эвакуации у нас теперь разные — группа Вайс на машинах в одну сторону, мы с Йонг пешком — в другую. По своему маршруту.

А потом услышали автоматные очереди и, подбежав и спрятавшись за камнями, увидели… вот это.

Воцарилась тишина. Секунда, другая. Только ветер завывал.

— Уже все. — Хладнокровно сообщила лежащая рядом Йонг, опуская бинокль.

Я осторожно слез с Риты. Подниматься она не спешила — лежала, уткнувшись лицом в ладони и давилась бессильными слезами. Ее плечи взрагивали:

— … зачем она так… они бы ничего не сказали… я же их сама… а дядя Боря… как он мог!? Он же сам говорил… "своих вытаскиваем любой ценой"! "Сам погибай — товарища выручай"! Как он мог!

— Сеунг… — Тихо позвала Йонг, сопроводив слова требовательным взглядом.

Да знаю я, знаю! Сейчас поработаю релаксантом на полставки… Я прижал всхлипывающую Риту к себе и стал осторожно гладить по голове, спине.

Вот так и лежал минут десять, занимаясь этим недопетиннгом со старшей сестрой. А младшая сестра в это время хладнокровно осматривала окрестности в бинокль.

А что еще было делать? Лично я, к примеру, даже ума не приложу, что говорить в этой ситуации. Более того, я не знаю, что с моей "резьбой" случилось бы, если б я попал в подобную Риткиной ситуацию… Вот возвращаюсь я из рейса, или от Реви, захожу в дом Чоу, а там мадам Чоу собственноручно заканчивает дорезать остальных братьев и сестер… а Йонг хладнокровно вытирает ножички об одежду убитых… Ни-ни-ни! Даже представлять себе этого не хочу!

— Уходим! — Голос Риты был мрачен, а вид — решителен.

— Рит. — Я попытался достучаться до того крохотного отдела женского мозга, который заведует у них НОРМАЛЬНОЙ логикой. — Ты же понимаешь…

— Я все понимаю, Йоган! — Огрызнулась она. — Маленькую несмышленную девочку отпустили "погулять", пока взрослые дяди решают своию взрослые проблемы! А теперь маленькая несмышленная девочка может возвращаться, качать, блядь, права и развешивать уши, когда ей будут в четыре голоса объяснять, что это была суровая необходимость, что это было на благо родины, что семьи получат компенсацию… Какая, нахуй, компенсация?! У Сазоева — двухлетний сын, у Смирнова — две десятилетних дочери-близняшки, у Дрыгало…

Надо ж… логика все-таки работает. А чего ж тогда?