Внезапно поза жертвы навела его ещё на одну мысль: убийца мог положить тело так, чтобы любоваться на результаты своего чёрного дела. Он мог сидеть где угодно и смотреть, как суетятся вокруг убитой блюстители закона, и мерзко надсмехаться.

– Инспектор! Инспектор!!! – Сержант бежал к нему, размахивая чем-то маленьким и белым. – Вот – нашли точно там, где вы сказали. – Он протянул Крузо́ маленькую белую детскую перчаточку – как будто от карнавального костюма Белоснежки. – На ней…

Он не успел договорить. Инспектор вырвал из его руки находку и швырнул её в воду.

– Вы идиот, сержант! Я же сообщил вам приметы преступника.

– Но там было пятнышко крови…

– Перестаньте пороть чушь! Продолжайте искать… И пусть расставят снайперов по периметру. Стрелять во всё, что движется. Законопослушным гражданам незачем торчать здесь в такой час!

Тем временем одиннадцатилетняя Мари Беллю наблюдала за происходящим в двадцатикратный бинокль из кабины портового крана, стоявшего на противоположной стороне бухты. Ей хотелось смеяться и визжать от восторга. Ужимки тупого инспектора поднимали ей настроение даже больше, чем предсмертные стоны и ужас в глазах той грудастой стервы, которая, видимо, до последнего вздоха не поверила в то, что её убивают. Скоро они встретятся вновь – уже в Пекле, и тогда мучения, что испытала эта визгливая сучка в момент смерти, покажутся ей сладким сном. Когда инспектор швырнул в воду перчатку, Мари почувствовала спиной, что в кабине она не одна.

– Скилла, тебе не надоели эти дурацкие развлечения? – Джордж Рэндольф, наследник огромного состояния свихнувшегося под старость миллиардера, погладил длинными изящными пальцами её худенькие плечи.

– Как ты меня достал! – досадливо ответила она, откладывая в сторону бинокль и доставая из сумочки пачку «Gitanes». – Столько веков прошло, а ты от меня всё никак не отвяжешься.

– Зачем ты их убиваешь? – поинтересовался Самаэль, поднося на ладони огонь к её сигарете. – Тебе в своём Пекле мало развлечений?

– А чего они как эти! – попыталась Скилла объяснить ситуацию. – Я хочу справедливости. У них тут и тут, – Скилла провела ладонью по тому месту, где у неё должна быть грудь, и хлопнула себя по тощей ягодице, – всё есть, а у меня ни сисек, ни жопы.

– Ну, подожди пару-тройку лет, и всё отрастёт, – попытался успокоить её Самаэль. – Ты сама выбрала это тело. Видимо, понимала, что на вырост. К тому же разве не найдётся в этом городишке дюжины матёрых педофилов, которые всегда готовы доставить тебе удовольствие?

– Да иди ты в задницу! Не мешай отдыхать. Ты не представляешь, как трудно играть целыми днями роль примерной дочери в семействе мелкого клерка-забулдыги.