Кэролайн покачала головой.

– Я уже обещала, что не стану. – Она помолчала, подбирая слова. – В две тысячи первом году, десятого сентября мы с Роджером отправились пообедать с друзьями. Это был чудесный вечер: приятный разговор, прекрасная еда, все так тихо, весело, спокойно.

– А на следующее утро мир рухнул, – понимающе кивнула Сильвия.

– И с тех пор навсегда изменился. Но я до сих пор вспоминаю тот вечер.

Она снова взглянула в окно.

– Теперь мир снова может рухнуть, – тихо сказала она. – И я хочу, чтобы осталось что-нибудь, о чем можно будет вспоминать. Даже если это забегаловка в небольшом городке, где одни незнакомцы.

Сильвия помолчала немного.

– Полагаю, ничего страшного не случится, – сказала она, наконец. – Ваш муж уже скоро приедет домой, и, думаю, вряд ли кто-то еще сможет вас узнать.

Она предупреждающе подняла палец.

– Но если мы все-таки поедем, придется подождать до захода солнца. Полицейский перед отъездом мог что-нибудь подстроить, и я хочу воспользоваться темнотой, чтобы разрушить его планы. Выдержит ваш желудок, скажем, до восьми?

В желудке у Кэролайн уже было пусто. Но она только кивнула.

– Да.

– Тогда увидимся в семь тридцать. И, если передумаете насчет шахмат, дайте знать.

* * *

– Шахматы, – с сомнением произнес Ференцо.

– А почему нет? – настаивал Роджер.

Он вел машину по шоссе, крепко сжимая руль.

– Вы же видели в библиотеке доску с фигурами. Кэролайн часто использует этот дебют.

– А кроме нее, половина шахматистов на Восточном побережье, – заметил Ференцо. – Извините, но этого совсем недостаточно для ордера на обыск.

– Тогда ну его, этот обыск, давайте сразу нападем, – решительно сказал Иона с заднего сиденья.