Один из обломков со свистом и грохотом упал на крышу храмовых покоев, проломив ее. Верховная Мать едва успела отскочить в сторону. В противном же случае весь этот кошмар мог закончиться для нее преждевременно.

Сказать, что после этого на острове среди его обитателей началась паника, – значит не сказать ничего. Хаос. Пожалуй, наиболее подходящее по смыслу слово. А хаос, как известно, толкает людей на необдуманные поступки. Вот и сейчас среди кричащих, куда-то бегущих и прячущихся людей нашлись те, кто решил совершить нечто опрометчивое, не думая о последствиях.

Элиза вновь почувствовала своей кожей сотворенное заклинание Святого Свента, следом еще одно и еще, затем еще несколько. Немало служителей решили проделать то, что не удалось их погибшему товарищу, – взорвать себя. Уже два, может, три десятка мужчин и женщин произнесли заклинание, и некоторые из них явно находились в покоях, под ногами у Верховной Матери.

Элиза таки закричала в голос, а затем и вовсе перешла на постыдный визг, обхватив голову руками. Ее кожа настолько зудела, что казалось, будто под кожей находились термиты, которые твердо решили прогрызть себе путь наружу.

Облегчение пришло неожиданно: кожа перестала чесаться, да и вообще исчезл какой-либо дискомфорт, но вместе с этим пришло осознание: что-то пошло не так. Сам воздух едва заметно завибрировал, а с нижних этажей храмовых покоев исходил, нарастая, странный шипящий звук. Быть может, птицеглав в черном балахоне не смог нейтрализовать столько заклинаний, произнесенных едва ли не разом, или же его собственное заклинание столкнулось с чарами служителей Свентовых – в чем именно было дело, Элиза не знала. Однако она не просто чувствовала, он точно знала, хотя и не понимала, откуда взялась эта стопроцентная уверенность, она знала, что здание, на крыше которого стояла, вот-вот взорвется.

Элиза дрожащими руками развязала пояс халата и скинула его, дабы не зацепиться тканью за что-нибудь. Шипение стало гораздо громче. Верховная Мать взобралась на парапет, приготовившись сделать немыслимое. Шипение перешло на высокие ноты, походя теперь, скорее, на визг. По щеке главы храма побежали горячие слезы.

Когда Элиза прыгнула, оттолкнувшись босыми ступнями от холодных перил парапета, храмовые покои взорвались. Ударная волна вместе с обжигающим жаром подхватили обнаженную женщину и понесли ее ввысь.

Элиза пришла в сознание не рывком, когда все ощущения обрушиваются на мозг, едва он вновь обретает способность функционировать. Сознание Верховной Матери начинало воспринимать окружающий мир и само его существование постепенно, плавно и последовательно.