– А я-то тут при чем?

– Может, и ни при чем. А может, и… Кстати, чего не спросишь, где тело нашли?

Степан замялся. Затем пробурчал:

– Так оно понятно. Наверное, где-то рядом. У первой линии укреплений, да?

Глава клана маркитантов посмотрел на есаула тяжело – как будто валуном хотел придавить. Потом внушительно произнес:

– Короче говоря, без моего разрешения за пределы базы не выходить. Таков мой приказ. А сейчас – ступай, некогда мне. Или еще вопросы есть?

Степан криво усмехнулся:

– Вопросов нет.

Развернувшись, он вышел в коридор. Губы продолжала кривить усмешка, но дверь кабинета за собой есаул притворил спокойно, без стука. В коридоре, прислонившись к стене, стоял охранник. Увидев злую физиономию начальника охраны, непроизвольно вытянулся в струнку.

– Почему один на посту? – приблизившись к караульному, спросил Степан.

– Так это, в сортир он…

– В сортир, говоришь?.. Распустились тут. Гранаты в подсумке есть?

– Есть. Как положено – две штуки.

– Отлично, – пробормотал есаул, вытаскивая из ножен кинжал. – Но мне хватит и одной…

После того как Степан покинул кабинет, старшина несколько секунд оставался на месте. На лице его читались озабоченность и недовольство. Недоволен старшина маркитантов был прежде всего собой. Нервотрепка последних дней привела к тому, что он утратил привычную выдержку и хладнокровие. А это всегда чревато оплошностями.

«Неправильно я себя со Степаном повел, – подумал Гермес. – Кажется, сболтнул лишнее раньше времени. Надо исправлять».

Матюгнувшись под нос, он достал из ящика стола револьвер и поднялся из кресла. Но едва успел обогнуть стол, направляясь к выходу, как дверь приоткрылась. Через мгновение в комнату буквально вкатилась «лимонка», вброшенная чьей-то аккуратной и расчетливой рукой. После чего дверь снова захлопнулась…

Есаул уже сбегал вниз по лестнице, когда навстречу ему из-за угла выскочил караульный – тот самый, ходивший, по словам напарника, в сортир.