– Уже воняет. Был бы здесь Избавитель! Он бы оторвал этому подлецу башку, и никто бы не вякнул.

Рожер кивнул. Он так и задумывал после знакомства с Арленом Тюком.

Но Меченый не возвращался.

Рожер поерзал на стуле. В ожидании Тамоса и Джасина атмосфера в зале графского совета сгустилась. Лорд Артер и капитан Гамон держались чопорнее обычного, хотя оставалось непонятно почему – из-за энджирсских новостей или всего лишь в связи с присутствием королевского эмиссара. У инквизитора Хейса был вид, будто он надкусил кислое яблоко.

Даже Лиша выбралась из своего подполья. После обморока во дворе она уже две недели не выходила из дома. Стоявшие на страже травницы не пускали даже Рожера. Да и сейчас Дарси охраняла ее, как волкодав – Эвина Лесоруба.

Понять причину не составляло труда. Лиша была бледна, лицо – отечно, а глаза налились кровью. О многом говорили и толстый слой пудры – ничуть не для красоты наложенный, и жилы, канатами напрягшиеся на шее.

Больна? Лиша – лучшая целительница в Тесе, но на ее плечах лежало бремя даже большее, чем у Рожера, и она себя не щадила. Она слабо улыбнулась ему, и он тоже ответил улыбкой – ослепительной, хотя и целиком фальшивой.

Сидевший рядом с Рожером Гаред был готов вылезти из кожи. Богатырь-лесоруб ни за что не дал бы Рожера в обиду, но имел обыкновение ломать то, что хотел починить.

Следующими сидели Эрни Свиток и Смитт, склонившиеся друг к другу и тихо беседовавшие. Вряд ли они знали, какая драма разворачивается в зале, но оба ощущали напряжение и понимали, что герцогский герольд прибыл не с визитом вежливости.

Гари Катун тронул Рожера за руку невесомой ладонью. Старый жонглер лучше всех знал о нем и Джасине, но даже Рожер не мог прочесть его чувств, скрывавшихся под бесстрастной личиной.

– Он не сунется, если ты не начнешь первым. – Голос у Гари был натренирован, и слышали только они вдвоем.

– По-твоему, он получил свою кровь и все теперь радужно? – осведомился Рожер.

– Конечно нет. Воробей не прощает пренебрежения.

«Воробей». Так называли Джасина Соловья жонглеры, когда герцогским герольдом был Аррик Сладкоголосый. Говорили, что благодаря связям его дядюшки Джансона покровителей у Воробья было больше, чем соловьиного в голосе.

По крайней мере, за спиной. Не будучи готовым к драке, никто не называл Джасина Воробьем в лицо. Мастер Джейкоб был не первым – и не последним – человеком, убийство которого сошло Джасину с рук.

Гари словно мысли читал.

– Ты не какой-нибудь грошовый уличный лицедей, Рожер. Случись с тобой что, и вся Лощина ощетинится копьями, жаждая справедливости.