– Чье семя ты принесла госпоже Лише? – вопросила Арейн. – Я знаю, что не моего сына.

Розаль застыла. Глаза у нее стали как у испуганной оленихи. Она глянула на дверь, но богатырши из Лощины заступили выход и скрестили руки.

– Не слышу ответа, – сварливо поторопила Арейн. – Будь посговорчивее, если не хочешь к вечеру висеть на площади Предателей.

– Д-джакса, – пролепетала Розаль. – Семя было его.

– Почему?

– Госпожа Джесса… – начала Розаль, и мать-герцогиня зашипела. – Она сказала, что госпожа Лиша хочет сместить ее с должности и возглавить пансион.

– Да чтобы я… – вскинулась Лиша, но Арейн резким взмахом руки велела ей замолчать.

– Ты подвергла риску все герцогство ради репутации хозяйки? – уточнила она.

Розаль упала на колени. Хлынули слезы, размывая тушь и пудру.

– Я… нет… Госпожа Джесса нашла бы средство, если бы понадобилось. Ч-что мне было делать?

«И правда – что?» – подумала Лиша. Жизнь Розаль – в руках госпожи Джессы. Нельзя было требовать от нее предать хозяйку и понадеяться, что герцогиня поверит ей, а не госпоже.

Девушку стало жаль, но во взгляде Арейн не было ни тени милосердия.

– Герцога тоже травила ты?

Розаль искренне опешила:

– Ч-что? Нет! Никогда! – Она помедлила. – Госпожа Джесса иногда давала нам для него снадобья от бесплодия…

Арейн махнула рукой:

– Я верю тебе, девочка, хотя это не умаляет твоей измены.

– Прошу, ваша милость…

– Молчи, – приказала Арейн. – Ты сказала мне все, что нужно. Если тебе дорог язык, держи его за зубами, пока я буду говорить с твоей хозяйкой.

Она повернулась к двери: