Арейн нахмурилась:

– Тогда пусть забирает ее и проваливает. Пусть скроется с моих глаз, пока я не передумала.

– Госпожа! – В комнату ворвалась Уонда с Беккой на руках. – Она не дышит!

Лиша бросилась к ней. Аманвах уже вынимала хора.

– Закрой дверь, – скомандовала дама’тинг.

Уонда метнулась к порогу, но Арейн поймала ее за руку:

– Где Джесса?

– Скрылась, – сказала Уонда. – Я нашла Бекку на полу в коридоре.

– Найди ее, – приказала Арейн. – Брось на поиски ведьмы всю дворцовую стражу.

Кивнув, Уонда исчезла.

– Порой я гадаю, какой была бы моя жизнь, если бы мастер Петер сработал на совесть и проверил метки, – признался Рожер.

Сиквах, спрятавшаяся в балках, не ответила. Она отвечала редко – только если он спрашивал напрямик или ей нужно было высказаться от лица Аманвах. Но даже тогда она спускалась на пол, подступала вплотную и говорила тихо, чтобы слышал только муж.

Рожер не огорчался. Ему хватало знания: она здесь и слушает. Сильнее чувства безопасности с нею рядом и теплых объятий ночью было ощущение соприсутствия, которое позволяло не сломаться в заточении.

– У меня ожидались братья и сестры, – продолжил Рожер, воображая их так явственно, что готов был назвать поименно. – Мама и папа были молоды. Тогда-то казались старыми, как дубы, но сейчас мне понятно, что я мог стать первым из многих.

Он тоскливо вздохнул, вспоминая детские игры и смех.

– Тогда в Ривербридже не было инструмента, а тех, кто умел бы на нем играть – тем более. Скорее всего, я держал бы трактир, женился на какой-нибудь домовитой местной девахе и наплодил ребятишек. Никуда бы не выезжал, не видел бы и не делал ничего особенного. Был бы просто… обычным.

Щелкнул замок. Дверь отворилась, и за ней…

– Аманвах! – Рожер вскочил и перелетел через келью.