– В Форте помещается до шестидесяти тысяч, плюс-минус, – сообщил Рожер. – Но я сомневаюсь, что после ухода Тамоса на юг там наберется хоть две тысячи «деревянных солдат».

– Как ты думаешь, о нем говорят правду? – спросила Сиквах. – Что он атаковал войска моего кузена в Ущерб? Ночью?

Рожер пожал плечами:

– Мой народ относится к ночи и Ущербу иначе, чем твой, Сиквах. Джасин дважды покушался на меня ночью. Как и герцог с его братьями, когда взялись за Тамоса на охоте.

– Да, но это не мужчины, – возразила дживах сен. – Соловей, Райнбек – бездушные хаффиты. Я видела графа Тамоса в бою. Он, может быть, и глупец, но с сердцем шарума, и алагай дрожали перед ним. Я не могу представить, что он поступил так бесчестно.

Рожер снова пожал плечами:

– Меня там не было. Тебя – тоже. Но важно ли это теперь, когда его голову прислали в жбане матери?

– Мать не должна видеть такое, – согласилась Сиквах. – Моего кузена трудно оправдать с точки зрения нравственности.

На востоке, где красийцы разграбили хутора, поднимались столбы дыма. За день, проведенный врагом у городских стен, их занялась дюжина.

– Если они зашли так далеко на север, пала ли Лощина? – спросил Рожер, и в горле у него встал комок.

Сиквах мотнула головой:

– Лощина сильна и благословлена Эверамом. Такая тьма воинов могла бы ее захватить, но это заняло бы недели, а то и месяцы. Здесь же свежие силы, без раненых и с целой экипировкой. – Она посмотрела на дым. – Они пошли на восток в обход большого леса и, очевидно, обогнули Лощину.

– Хоть что-то отрадное, – заметил Рожер. – Может быть, Гаред уже движется сюда с десятью тысячами лесорубов.

«Пожалуйста, Гар, – безмолвно взмолился он. – Я слишком молод, чтобы умирать».

Герцог Петер нервно переступил с ноги на ногу, градины пота чертили борозды в слое пудры. Пастырь не привык стоять перед, а не за алтарем. Будучи третьим, отданным церкви сыном, Петер, скорее всего, никак не предполагал надеть деревянную корону и уж тем паче – жениться, когда у ворот захватчики.

Принцесса Лорейн, напротив, стояла прямо и полная решимости, вперив взгляд в рачителя, который торопливо прочитывал обеты, кои скрепят их союз и позволят ей выделить для войны солдат. Хотя вряд ли пятьсот ее Горных Копий сыграют серьезную роль в сражении с двадцатью тысячами шарумов. Вестников за подкреплением выслали, как только заметили неприятельские войска, но удалось ли им прорваться – никто не знал.

Было утро, но до рассвета еще оставался час. Церемония оказалась блаженно короткой – только клятвы и неуклюжий поцелуй. Лиша не завидовала паре, которой предстояла еще и брачная ночь, но нужды их народов перевесили личные интересы. Зачатие ребенка – простейшее дело, но Лиша и все остальные прекрасно понимали, как оно повлияет на мир.