Однако Горджа был начеку и сместился, чтобы отразить новую атаку. Прыжком упредив бросок, он пнул Уонду в лицо и приземлился, готовый швырнуть ее сам.

– Не выйдет! – возразила Уонда, всем весом подавшись в противоположную сторону и устояв.

Держался и дама, пока Уонда не возобновила натиск, расплющив лбом его нос.

Эмиссар наконец потерял равновесие, и она повергла его на пол. По камню разбежались трещины. Извернувшись при рикошете, дама поймал Уонду за лодыжку и тоже свалил.

Он поплатился за это: Уонда, упавшая на него, принялась наносить короткие мощные удары по корпусу. Великанша еще раз приложила его затылком о камень.

Но Горджа, покуда она его лупила, перевернулся и вдруг скрестил ноги на ее шее. Дама оттянул задыхающуюся Уонду назад, и она, суча руками и ногами, повалилась на пол, когда Горджа добавил к захвату вращение.

Уонда была не в силах дотянуться до дама, и она беспомощно цеплялась за его ноги, пока он ее душил.

Ребенок продолжал бушевать, и Лиша не осмелилась еще раз применить жезл, но не могла и смотреть, как погибает Уонда. Она заполошно поискала оружие, но ее опередила Лорейн. Коренастая женщина схватила за спинку свой стул и что было мочи им ударила.

Дама в очередной раз уклонился, вовремя выставив блок предплечьем. Стул разлетелся в щепки, а Горджа, схватив принцессу за подол, повалил и ее. Он обвил рукой ее шею и перекрыл кислород, одновременно продолжая ногами выдавливать жизнь из Уонды.

Лиша бросилась вперед, не успев этого осознать. Магия наполнила ее нечеловеческой силой. Она забыла о младенце, Тамосе, присяге травницы. Мир сузился до одной-единственной мишени – головы дама Горджи.

Ногой она вогнала ее ему же в грудную клетку. Лиша почувствовала, как по цепочке полопались позвонки, и дама наконец рухнул.

В зале воцарилась тишина, нарушавшаяся только судорожными вдохами трех женщин. Уонда и Лорейн набирали полные легкие воздуха, но Лиша дышала отрывисто и быстро, в такт сердцебиению. Она стояла, зная, что бой завершен, и старалась обуздать смесь гнева, возбуждения и магии, угрожавшую ее затопить. Лише хотелось новых врагов, казалось, энергия разорвет ее, если не дать ей выхода. Ночь, неужели такое же опьянение испытывали Уонда и остальные? Это ужасно.

Все в зале немо взирали на результаты побоища. Даже Арейн подняла от жбана полные слез глаза и с разинутым ртом уставилась на Лишу. Травница видела в аурах страх и не могла никого винить.

В помещении темнело, и магия злобно клубилась, притянутая насилием. Лиша закрыла глаза, чтобы изгнать к нему тягу, и заставила себя дышать глубже. Младенец яростно лягался и вертелся.