Консорт заверещал и вскинул руки, чтобы защитить глаза от слепящего света, затопившего камеру. Тот обжег его кожу, как расплавленный камень.

Разведчик отпустил штору, и консорт немедленно Втянул от резерва, залечивая ожоги. У людей и зрачки не расширились, но консорт долго не вынесет столь яркого освещения. Запасы энергии истощатся прежде, чем дневная звезда испепелит его полностью.

– Есть что сказать? – осведомился Разведчик, не выпуская ткань.

Это был блеф. Объединители продержали его слишком долго, чтобы убить сейчас. Но у консорта продолжали гореть глаза, и ауры окружающих стали нечитаемы. Он не мог рисковать.

Консорт усиленно Втянул, откатился в сторону и напитал силой коготь, чтобы сломать испорченный замок. Извернувшись, он высвободил из оков ногу, простер руку и сграбастал обломки замка.

Короткий разряд энергии послал железки через камеру. Круг в центре мозаики не могли пересечь ни консорт, ни его магия, но снаряды, уже будучи брошены, полетели беспрепятственно.

Наследник отбил их один взмахом своего оружия. Разведчик растаял, и второй обломок прошел насквозь, не причинив тому вреда. В Охотницу обломок попал, однако ее аура вспыхнула и мгновенно исцелила рану.

Трутень-самец был тускл, но бдителен и резв. Он шагнул точно туда, куда предвидел консорт, и покореженный кусок металла, пролетев мимо, ударился в стену аккурат под нужным углом, чтобы отрикошетить в затылок и сбить косо надетую головную обмотку.

Оглушенный трутень рухнул на мозаику. Одна рука простерлась вперед, и кончик пальца пересек круг.

Но даже этой малости консорту хватило, чтобы скользнуть в его разум и раздавить волю трутня, как букашку.

Спутники бросились к нему, но резко остановились, когда трутень встал, заслонил консорта и взял на изготовку щит и копье.

– Отойди, Шанджат, – приказал Наследник.

– Твой трутень больше не властен над этой скорлупой, – ответил консорт, используя рот воина для формирования их неуклюжих, неэффективных речевых колебаний.

Наследник направил на него свое проклятое оружие:

– Шанджат готов отправиться на Небеса, демон. Мы не отпустим тебя ради него.

– Конечно нет, – согласился консорт. – Он всего-навсего трутень. Он и не ждет от вас помощи. Он молит простить его за промах.

– Нет бесчестия в поражении от сильнейшего врага, – сказал Наследник.

Эмоция расцветила его ауру и затуманила рассудок. До чего же легко ими управлять!

– И в самом деле, – не стал возражать консорт. – Вы были правы: я не могу выговаривать ваши слова, но отныне моим голосом будет этот трутень.

Самка-трутень издала утробный звук, и ее аура окрасилась в восхитительную смесь боли и гнева. Разведчик снова взялся за штору.