«Папа… я вижу птиц… они красивые…»

И все заканчивается. На мгновение и я вижу странных фэнтезийных птиц, кружащихся под сводом. Они действительно очень красивые.

Пыль, поднятая сражением, еще не осела. Дышать трудно. Пыль попадает в глотку, встает там комком. Пыль попадает в глаза…

Понимаю: с колен мне не подняться… Если случится чудо и сразу не пристрелят, сутками под капельницей не отделаюсь… А сейчас я лягу рядом с Жужей и провалюсь в черное ничто. Небольшой предмет стоит рядом. Я давно вижу его периферийным зрением, но не обращаю внимания и не понимаю, что это.

Теперь понимаю.

Это контейнер. Прозрачный стерильный контейнер с герметичной крышкой. В такие мы собираем образцы всякой хрени для яйцеголовых.

В контейнере лежат глаза Жужи.

Питер Пэн рывком поднимает себя на ноги.

* * *

Я передвигаюсь по Садовой.

Не иду, именно передвигаюсь. Ног у меня нет. Исчезли. Не знаю, что именно двигает меня. Не интересуюсь.

Меня сейчас интересует лишь одно. Главное.

Люди. Униформа Вивария. Хлопочут над лежащим телом. Вижу Авдотью. Еще чье-то знакомое лицо. Имени не помню.

Не то…

«Каракалы». Трое или четверо. Бабуин. Рядом Эйнштейн. Что-то говорят. Может, мне. Стволы УОКов смотрят в живот. Оно?

Нет.

УОКи не интересны – ни крупнокалиберные их модули, ни мелкокалиберные. Ни прочий навес…

Не то.

Мне интересен автомат. Или штурмовая винтовка. Нашего калибра 7.62. Или натовского 7.62.

У «космонавтов» таких нет. Иду дальше. Никто не останавливает.