– Хорошо, браза, – Лещинский сделал пометку. – Я зафиксировал. Давай сделаем, поскольку возникло такое предложение. Не понравится – сломаем к херам, здесь все от нас зависит.

Гаррель тоже сделал пометку, а затем отсалютовал бокалом с закваской.

– Так, коллеги, – Лещинский перелистнул пару страниц. – Натали до сих пор нет, ждать, наверное, больше не будем… посему предлагаю вернуться к основной повестке дня.

– Возражений нет, – одобрил Семеныч. – Что у нас первым пунктом?

– «Фаги – их природа и роль в нашей истории», – прочитал, хмурясь, Лещинский. – Сложный вопрос, но, прошу обратить внимание: не имея четкий и обоснованный ответ, мы не сможем выстроить убедительный сюжет.

– М-да, – Семеныч отхлебнул пива. – Сколько уже копий было сломано…

Лещинский повернулся к профессору.

– Посему, Аркадий Семенович, сразу хочу спросить – читали ли вы роман Стивена Кинга «Лангольеры»?

– Христос с вами, Костя, – поморщился Семеныч. – Какой еще Стивен Кинг!

– А ты, Гаррель… – начал было Лещинский, но, рассмеявшись, хлопнул себя по лбу. – Ты представляешь? Чуть не спросил – читал ли ты Кинга! Давно и упорно считаю тебя матерым человечищем, браза!

Гаррель заухал.

– Спасибо! Если, конечно, это комплимент.

– Так вот, коллеги, – начал, смочив горло, Лещинский. – Я, конечно, дословно не помню, но лангольеры Кинга – это зубастые хранители вечности, которые пожирают погрузившийся в прошлое мир. – Лещинский посмотрел по очереди на Семеныча и Гарреля, ему было ясно, что друзья ничего не поняли. – Ну, прошлого не существует, потому что его слопали. Уничтожили одним из самых эффективных способов. Версия такая: наши фаги могут быть чем-то подобным. Допустим, они жрут пространство и время, ну и нас заодно, если мы оказываемся рядом. Паразиты на теле Вселенной в глобальном смысле. Ее вши или глисты. Просто и понятно.

Семеныч мотнул головой.

– Нет, Костя. Ваша версия, конечно, имеет право на жизнь, присутствует в ней приятная натуралистичная простота, но я не согласен. Цирюльник Оккам в нашей ситуации вряд ли будет полезен. Я считаю, что функция фагов сложнее.

– Вам слово, профессор, – Лещинский приготовился записывать, но тут в зал вошла Старшая. На ней было легчайшее платье, шлепанцы звонко отсчитывали каждый ее шаг. Старшая уселась на второй ряд недалеко от Тарбака и забросила ноги на спинку кресла первого ряда. В ее руках появился блокнот и ручка.

– Лиза, ты видела Натали? – поинтересовался Лещинский.

– А должна была? – парировала томным голосом Старшая.

Лещинский улыбнулся и поправил свой блокнот.

– У нас ведь запланировано собрание худсовета, я всех оповестил, и она обещала прийти.