– А-а, – протянула Старшая, почесывая гладко выбритую щиколотку. – Ввел по блату в худсовет своего человека, а он тебя хронически подставляет. Обидно, наверное.

– Ладно, – нахмурился Лещинский. – Продолжим, коллеги.

Профессор сделал большой глоток пива, промокнул надушенным носовым платком губы, прочистил горло.

– Я предлагаю вернуться к стандартной теории фагов, основные положения которой были разработаны под Чертовым Коромыслом. В ней Вселенная условно рассматривается как единый живой организм, а фагам отведена роль клеток иммунной системы. К сожалению, мироздание воспринимает цивилизации, достигшие определенного уровня развития, как инфекцию, и стремится всячески их изничтожить. То есть фаги – это слепое орудие слепой же Вселенной, направленное против нас – возомнивших о себе паразитов и нахлебников.

Лещинский отхлебнул из бокала, вытер рот тыльной стороной ладони и покачал головой.

– Ладно, коллега. Допустим, Вселенная решила нас уничтожить, словно инфекцию. Но ведь это можно сделать более эффективным способом: взрыв сверхновой – нет цивилизации, одно столкновение планеты с астероидом или кометой – и все умерли. Но зачем-то появляются фаги, которые переносят людей и нелюдей на другие планеты. Они действуют, словно испорченная транспортная система. О, кстати! Испорченная транспортная система – хороший вариант, запишу его, пожалуй!

Все молча отхлебнули из бокалов. Тарбак проснулся и захлопал жабрами. Лещинский навел на него указательный палец.

– Не делай так! Этот звук меня раздражает!

– Слушай, почему ты постоянно его терроризируешь? – поинтересовалась вдруг Старшая. Убедившись, что все смотрят на нее, передразнила: – Тарбак, запрещаю тебе делать то! Запрещаю это! Тарбак, туда не ходи! Кто сегодня у нас присматривает за Тарбаком? Куда опять запропастился этот лысый дегенерат?

Лещинский криво усмехнулся.

– Быть может, Тарбак мне особенно дорог. И я не хочу, чтобы с ним произошло что-то очень плохое.

– Где с ним может произойти что-то плохое? На Эдеме, что ли? – Старшая рассмеялась.

Лещинский молча опустил взгляд. Тарбак не удержался и снова хлопнул жабрами.

– Дедовщина какая-то, по-моему, – продолжила возмущаться Старшая. – Или объясни, за что ты его невзлюбил, или прекрати! Я в курсе, что ты – гвардеец, но здесь тебе не казарма! И Отшельник – один из нас! Такой же, как и все. Сам, к тому же, назначил его помощником режиссера.

– Ладно-ладно! – Лещинский поднял руки. – Тарбак, прости! Лиза, ты довольна?

Старшая послала Лещинскому воздушный поцелуй.

– Гаррель, – обратился к другу Лещинский, – а что знало духовенство твоего мира о фагах?