А я встал рядом с колдуньями и включил обретенный талант, сопоставляя увиденное с шорохами и шепотами, далеко разносившимися в ночи.

— Две новости, — сглотнув ком в горле, выдал я бравурным тоном. — Оно не огромное. Его просто много. Очень много.

На нас лавиной неслась орда ящеров, и только берег скрывал от взгляда не самую приятную картину, наверняка различимую в свете вновь выбравшейся из-за туч луны. Сотня их, может две. Нет опыта, чтобы считать их правильно и точно, есть только неприятное сосущее чувство под солнечным сплетением.

— Бежим? — Чуть сбившимся тоном предложил Михаил.

Хорошая идея, мне сразу понравилась.

— Вы можете их убить? — Обратился я к колдуньям с определенным сомнением.

Был я даже несколько спокоен в своем вопросе. Ну а что переживать — мост мы переходили половину часа, а до первых Гоуров метров четыреста, и если исходить из стандартного времени стометровки для большой вооруженной ящерицы, будут они тут через минуту. Броситься же в холодную воду означает смерть, равно как и бег вдоль берега в темноте.

— Н-нет, — качнула Саавалей, неотрывно смотря в сторону берега, будто завороженная.

И только дрожь в руках отдавалась в туго натянутой повязке, закрепленной на медном кольце.

— Копье, — вцепилась мне в плечо Сааналея, буквально крича и тут же повторила. — Копье! Используй копье, маг! Ты же убил божество, ты же не лжешь, я вижу!

Ее небольшие кулачки то сжимались на моем плече, то резко расслаблялись, будто от меня било током — легкие гримасы боли показывались на напряженном лице, в отчаянии и до крови закусившем губу. Быть может, колдовство наказывало за желание причинить мне боль?

— Я обязательно его использую, — качнул я согласно головой, обретя меланхоличное спокойствие, которое бывает после смирения с неизбежным.

— Так покорми его! — В отчаянии крикнула во весь голос колдунья.

Потому что таиться не было причин — бег тысячи ног уже слышался надвигающейся лавиной, и уже нельзя было обмануться, что бегут они не к нам, не за нами, не по нашу судьбу.

— Чем?! — Гаркнул я на нее.

— Любым своим слугой! Ну же! — Неожиданно жестко и сильно ухватила она ворот стоящего рядом Алексея и буквально бросила его мне под ноги.

А затем рухнула сама от дикой и страшной боли, пронзившей все ее тело до вопля полного муки. Ее сестра тут же упала рядом, обнимая ее и не позволяя битья головой о землю..

— Иначе мы все умрем, — прохрипела Сааналея. — Хуже, чем умрем. И твой слуга тоже.

В растерянности перевел взгляд от нее на спину Алексея, кое-как пытавшегося встать на ноги, опираясь руками о сырую землю, и поднять выпавший из рук меч.