Открыв огонь, я двинулся вперед.

Пистолеты, интерфейсные «калашниковы» в руках, словно воплощение моего гнева. Биосвязь из ладонных пластин предоставила данные: разрывные патроны с высокой проникающей способностью, полный магазин. Из-за пелены ярости я сумел разглядеть структуру извивающейся передо мной твари. «Калашниковы» открыли огонь. Биосвязь держала цель с микрометровой точностью.

Кабельные щупальца бились и подпрыгивали, шлепаясь на песок, как выброшенная из воды рыба.

Я разрядил обе обоймы.

Пистолеты выплюнули магазины и требовательно зияли пустыми приемниками. Я ударил рукоятями о грудь. Исправно сработал спидлоудер, рукояти заглотили новые магазины. Звонко щелкнули магнитные затворы. Я выбросил в стороны руки со вновь потяжелевшими «калашниковыми» – высматривая, выцеливая.

Кабели-убийцы лежали неподвижно, срезанные моими очередями. На меня устремились новые твари, я уложил и их. Ошметки падали на песок, словно овощи из-под ножа повара.

Магазины снова опустели.

Перезарядка.

Пусто.

Перезарядка.

Пусто.

Перезарядка.

Пусто.

Перезарядка.

Пусто.

Я снова и снова колотил по груди, не слыша холостого щелчка спидлоудера. От кабелей, окружавших меня, осталась лишь бахрома едва шевелящихся обрубков. Я отшвырнул пустые пистолеты и схватил первую попавшуюся железку от развороченной пусковой установки. Над головой и вниз. Ближайший пучок щупальцев дрогнул и опал. Вверх. Вниз. Обломки. Осколки. Вверх. Вниз.

Я снова поднял прут и увидел голову Крукшенк, смотревшую на меня.

Она упала на песок лицом вверх, длинные спутанные волосы наполовину закрыли глаза. Рот был открыт, словно Крукшенк собиралась что-то сказать, черты искажены от боли.

Звон в ушах прекратился.

Я опустил руки.