Я оттолкнулся от следующего пузыря. Еще несколько дурацких кувырков. Еще несколько выстрелов в непосредственной близости от меня. Я снова стабилизировал импеллеры и попытался скрыться в тени пузырей и вырубить двигатели. Мои руки зашарили по стене в поисках опоры и наконец ухватились за одну из барельефных спиралей, которые приметил раньше. Я прекратил движение и развернулся, высматривая Карреру.

Его не было видно. Я находился вне поля зрения.

Я повернулся обратно и, облегченно выдохнув, стал пробираться дальше. Под руку подвернулся новый барельеф, и я ухватился за…

Ох ты черт.

Я держался за крыло марсианина.

От шока я на мгновение остолбенел. Этого мгновения хватило, чтобы сначала предположить, что это просто резьба на поверхности корпуса, а затем каким-то внутренним чувством понять, что это не так.

Рот марсианина застыл в немом крике. Откинутые назад крылья почти целиком ушли в стену, на поверхности остались только кончики и места соединения с мышцами выгнутой спины. Голова была повернута набок, клюв раскрыт, глаза походили на хвостатые кометы из бледного агата. Из стены торчали когти одной из конечностей. Труп был заключен в материал, из которого был сделан корпус. Похоже, марсианин бился в предсмертной агонии, погружаясь в стену все глубже.

Я отвел глаза и окинул взглядом всю поверхность перед собой, все беспорядочное нагромождение выступающих частей, и наконец осознал, на что смотрю. Стены вокруг впадины причального дока – все они, все эти многочисленные пузыри – были одной большой могилой, паутиной, в которую угодили тысячи и тысячи марсиан. Все они погибли, заживо погребенные в субстанции, которая здесь кипела, пенилась и лопалась, когда…

Когда что?

Катастрофа была за пределами моего воображения. Я не мог представить ни оружия, с помощью которого можно устроить такое, ни обстоятельств конфликта между двумя цивилизациями, настолько превосходящими маленькую империйку человечества, построенную из крошек с чужого стола, насколько мы превосходим чаек, чьи трупы качались на волнах возле Заубервиля. Я не мог понять, как такое могло случиться. Я видел лишь результаты. Я видел лишь мертвых.

Ничто никогда не меняется. Сто пятьдесят световых лет от дома, а вокруг то же самое говно.

Видимо, это какая-то универсальная, мать ее за ногу, константа.

Граната отскочила от тела еще одного вросшего в стену марсианина в десяти метрах от меня, подпрыгнула вверх и взорвалась. Я откатился в сторону. По спине застучали осколки, а один пробил костюм чуть ниже плеча. Резкая боль в ушах от перепада давления. Я вскрикнул.