– Пожалуй. – Стратег кивнул, снова поднял к глазам бинокль и, не оборачиваясь, крикнул: – Помогите нашим партнерам добраться до дрезины!

Он не уточнил, к кому обращается, но оба его охранника встали из сугробов, где они прятались, и зашагали по снегу навстречу маме.

Майка вся извелась в ожидании, когда они вернутся, но этот момент все-таки наступил, и она наконец смогла обнять маму.

– Видишь, я вернулась, как и обещала, – сказала та.

Вместо ответа Майка еще теснее прижалась к ней. Но объятия длились недолго. Мама сама оторвала Майку от себя и подошла к Шерифу, которого за неимением ничего более подходящего уложили в кабине дрезины на ящик с инструментами. Дядя Шериф лежал с закрытыми глазами и тяжело и неровно дышал. Майке показалось, что он без сознания. Доктор разрезал его одежду, так что стало видно пробитый в нескольких местах бледный живот, но больше ничего не делал, только молча разглядывал раны.

– Его можно спасти? – спросила мама у доктора.

Тот покачал головой.

– Немедленная операция в стационаре, и то вряд ли.

– Ну, хоть что-нибудь можно сделать?!

Доктор помолчал, потом открыл свой чемоданчик с лекарствами и принялся звенеть пузырьками и ампулами. Мама терпеливо наблюдала за ним, хотя ей очень хотелось, чтобы доктор поспешил. Наконец тот наполнил два шприца, один побольше, другой поменьше, и поочередно сделал каждым укол в руку дяде Шерифу.

– Что вы ему ввели? – требовательно спросила у него мама.

– Обезболивающее и снотворное. Все, что мог.

Мама на мгновение прикрыла глаза.

– Он… сколько ему осталось?

Доктор не ответил, и его молчанием немедленно воспользовался заглянувший в кабину Стратег.

– Давайте, док, не стойте столбом! Если не можете помочь раненому, берите в руки лопату или кайло и расчищайте пути!

Остальные мужчины уже стучали инструментами, выкорчевывая из земли мешающие проезду шпалы. Рядом на насыпи лежало тело застреленного дяди брамина. Никто не потрудился его похоронить или хотя бы убрать. Тело только оттащили в сторону, чтобы не спотыкаться об него во время работы.

* * *

Выглянувшее из-за горизонта солнце залило все вокруг отвратительным багровым светом.

«Не все, – поправила себя Гончая. – Только снег».