Я оставил его в каюте и пошел в кормовую часть, чтобы посмотреть, как справляются за штурвалом Иса и Сиерра Трес. Я чувствовал, как Бразилия провожает меня взглядом, и всю дорогу по коридору и трем ступенькам в штормовую рубку со мной оставалось пылающее раздражение.
– Эй, детка, – сказала Иса, завидев меня.
– Прекрати.
– Как хочешь, – она беспардонно ухмыльнулась и глянула туда, где к боковой панели рубки прислонилась Сиерра Трес. – Раньше ты вроде не возражал.
– Раньше там была… – я сдался. Показал рукой. – Костюмы готовы. Есть что от остальных?
Сиерра Трес медленно покачала головой. Иса кивнула на инфополе связи.
– Они все онлайн, смотри. Зеленое свечение куда ни плюнь. Сейчас нам только это и нужно, и важно. Если бы было что-то еще – значит, все накрылось. Поверь мне, сейчас тот случай, когда нет новостей – это хорошие новости.
Я неловко повернулся в тесном пространстве.
– На палубу подниматься безопасно?
– Да, конечно. Корабль продвинутый, от генераторов запитываются погодные экраны, я поставила их на частичную непрозрачность. Если кому-то неймется заглянуть, как твоей подружке-блондинке, твое лицо в оптике будет просто пятном.
– Хорошо.
Я пригнулся и вышел из рубки, направился к корме и подтянулся на зону отдыха с диванами, оттуда – на саму палубу. Так далеко на север Предела было тихо, качка на тримаране почти не чувствовалась. Я дошел до рубки для хорошей погоды, уселся в одном из кресел пилотов и достал эркезешскую сигару. Внизу был целый хьюмидор размером с ящик, так что я решил, что владельцы не пожалеют парочки. Революционная политика. Всем приходится чем-то жертвовать. Вокруг слегка поскрипывала яхта. Небо потемнело, но над самым хребтом Тадаймако низко висела Дайкоку и окрашивала море голубоватым свечением. Вокруг сияли ходовые огни других кораблей, аккуратно отведенных друг от друга портовым софтом. Над водой слабо стучали басы с сияющих берегов Новой Канагавы и Данти. Вечеринка была в полном разгаре.
На юге из моря вздымалась Рила, достаточно далеко, чтобы казаться тонкой и точеной, как оружие – темный, изогнутый клинок, – неосвещенная, не считая горстки огоньков цитадели на вершине.
Я смотрел на нее и молча курил.