Я затянулся сигарой, почувствовал горечь дыма и снова выдохнул.

– С другой стороны, может, семья Харланов пометила Нацуме еще в те времена. Они люди злопамятные, а когда он залез на Рилу, то выставил их идиотами, хоть это и был всего лишь выпендреж пацана-куэллиста.

Сиерра молчала, глядя перед собой в лобовое стекло рубки.

– В итоге разницы нет, – наконец сказала она.

– Нет. Они знают, что мы идем, – странно, но, сказав это, я улыбнулся. – Они не знают, когда именно и как именно, но знают.

Мы следили за кораблями вокруг. Я скурил эркезешку до упора. Сиерра Трес сидела молча и неподвижно.

– Видимо, на Санкции IV было тяжело, – сказала она позже.

– Угадала.

Хоть раз я победил ее в ее же игре на несловоохотливость. Я выкинул окурок и достал еще две сигары. Предложил ей, она покачала головой.

– Адо винит тебя, – сказала она. – И еще кое-кто. Но Бразилия, кажется, нет. Похоже, ты ему нравишься. Думаю, всегда нравился.

– Как я могу не нравиться.

Ее губы изогнула улыбка.

– И в самом деле.

– Это что значит?

Она отвернулась к передней палубе тримарана. Теперь улыбка пропала, скрылась за обычным кошачьим спокойствием.

– Я тебя видела, Ковач.

– Где видела?

– Видела тебя с Видаурой.

Фраза на какое-то время зависла между нами в воздухе. Я оживил сигару затяжкой и выпустил побольше дыма, чтобы можно было спрятаться за ним.