Аюра что-то пробормотала молодому мне. Затем достала телефон из куртки и взглянула на меня.

– Прошу меня простить, – сказала она вежливо, – если я не приму ваши слова на веру.

Я кивнул.

– Пожалуйста, подтверждайте сколько угодно. Но прошу поторопиться.

Офицеру безопасности не пришлось долго добиваться ответов. Она не успела сказать и двух слов в трубку, как ей в ухо полился поток паникерского лепета. Я слышал голос на том конце даже без нейрохимии. Ее лицо посуровело. Она бросила несколько приказов на японском, оборвала говорившего, затем отключилась и убрала телефон в куртку.

– Как вы планируете уйти? – спросила она.

– А, понадобится вертолет. Я так понимаю, у вас их тут штук шесть есть. Ничего особенного, с одним пилотом. Если будет хорошо себя вести, вернем его невредимым.

– Да, если вас не спалит в небесах нервный орбитальник, – протянул Ковач. – Сегодня неудачное время для полетов.

Я с неприязнью посмотрел на него.

– Я готов рискнуть. Не самый дурацкий поступок в моей жизни.

– А Мици Харлан? – офицер безопасности Аюра наблюдала за мной, как хищник. – Какие я получу гарантии ее безопасности?

Впервые с начала конфронтации сбоку от меня пошевелился Бразилия.

– Мы не убийцы.

– Нет? – Аюра перевела взгляд на него, как сторожевая пушка с аудиореакцией. – Похоже, об этом новом виде куэллизма мне еще не доводилось слышать.

Впервые мне показалось, что я услышал в голосе Бразилии надрыв.

– Пошла ты, палачка. С кровью целых поколений на руках еще собираешься учить нас морали? Первые Семьи всегда…

– Эту дискуссию мы продолжим в другой раз, – громко объявил я. – Аюра-сан, твои тридцать минут истекают. Убийство Мици Харлан сделает куэллистов непопулярными, и я думаю, ты понимаешь, что они хотят этого избежать всеми силами. Если этого мало, я даю свое слово. Подчинитесь нашим требованиям, и я лично прослежу, чтобы внучка Харлана вернулась невредимой.

Аюра искоса взглянула на другого меня. Он пожал плечами. Может, чуть кивнул. А может, промелькнула мысль о том, что придется говорить с Конрадом Харланом с окровавленным трупом Мици на руках.

Я видел, как решение пускает в ней корни.

– Очень хорошо, – сказала она поспешно. – Я верю вашему слову, Ковач-сан. Мне не нужно объяснять, что это значит. Когда придет время расплаты, ваше поведение в этом вопросе может быть единственным доводом, который убережет вас от гнева семьи Харланов.