За сны, где видишь лишь кошмар, прости.

За слезы, что текут из твоих глаз.

За боль. За то, что вовремя не смог спасти.

За злость, что черной пеленой накрыла нас.

Жанна Долгова

Я словно потеряла способность слышать, дышать, говорить. Просто замерев, полностью выпав из реальности, стояла и смотрела как некто, похожий на меня душит Виларда. Мои руки, словно будучи руками убийцы, ощущали жар чужой кожи, беззащитность шеи, которую было так легко сжимать, мешая жертве сделать глоток драгоценного воздуха.

Она его убьет… Но, неужели, она сильнее взрослого мужика, который шутя справился когда-то со мной?

Со стороны Адриана раздался хрип, я заметила его движение рук, будто он пытается убрать со своего горла ее руки. Ее или мои?

Я все еще не могла преодолеть охватившее меня оцепенение, как вдруг дверь в камеру отворилась, и ворвался генерал Вейн. Ему хватило мгновения, чтобы оценить происходящее. Он метнулся ко мне, и, сжав мои плечи, произнес:

— Шания! Перестань! Остановись, Шания! Ты его убьешь!

Я не могла понять, как я могу остановить это? Ведь я здесь, а Вилард умирает там? Я отчетливо увидела его глаза с красными прожилками сосудов, побагровевшее лицо, недоуменный взгляд, устремленный на меня. Он тоже ее видит? Или она лишь создание моего больного воображения. И все, что здесь сейчас происходит — бред?

— Шания! — меня встряхнули, но картинка перед глазами не изменилась. Адриан по-прежнему умирал. И тогда…