Расплывчатая фигура метнулась в сторону Виларда и буквально отбросила от него меня… моего двойника? Фигура имела очертания… генерала? Он был здесь, со мной, обнимая меня за плечи и стараясь успокоить, и в то же время там, рядом с Вилардом и тем, что на него напало.

— Я не буду возражать, если ты его убьешь, — прошептал мне Дамир. — Но только если это будет твое осознанное решение. Слышишь? Твое, а не твоего взбесившегося подсознания, которое ты пока не можешь контролировать. Твой фантом можешь сдержать лишь ты сама!

— Это не я! — я выдохнула, обрадованная уже тем, что смогла сбросить с себя оцепенение. Хотя бы частично.

— Скажи это ему! — отрезал генерал, указав на красного от напряжения и недостатка воздуха Виларда, который, стоя на коленях, держался за горло, хрипло дыша и кашляя. А две полупрозрачные фигуры словно слились в одну в самом углу камеры. Та, что была похожа на генерала, крепко держала в объятиях… меня, настойчиво сверля ее взглядом белесых глаз. Мой же фантом никак не желал успокаиваться. Я все еще чувствовала его желание приносить боль и смерть. Пока только Виларду, но в моей жизни и без него было достаточно жертв.

— Что это? Что со мной? — я почувствовала, что меня трясет от страха и абсурдности всего, что происходит.

— Я тебе все объясню. Чуть позже. А сейчас — уходим отсюда. Тебе нужно вернуться в твою комнату. Там и поговорим.

Он поднял меня на руки и повернулся к двери, небрежно бросив Виларду:

— Я распоряжусь, чтобы тебя осмотрел врач.

Нас остановил хрип, затем какой-то шум. Адриан встал, опираясь о стену. Его взгляд был направлен на меня. Откашлявшись, он сделал вдох:

— Заслужил, — это все, что он сказал, прежде чем за нами закрылась дверь.

— Что со мной? — генерал шел по бесконечным переходам, отпугивая взглядом встречных сотрудников, и я чувствовала себя крайне неудобно, находясь у него на руках. Но несколько раз сделав попытку освободиться, и встретив его сопротивление, смирилась и решила подождать до своей камеры.

— Я же сказал — потом, — довольно резко ответил он, и я замолчала. Нет, я не была на него обижена. Напротив, даже благодарна, учитывая, что Дамир не дал мне совершить убийство. Но все же, я чувствовала его недовольство и злость. По-моему даже мной.

Наконец, мы пришли. Меня опустили на пол. Захотелось забежать в камеру и захлопнуть двери прямо перед носом генерала, но все-таки здравый смысл взял свое, и я, опустив голову, поплелась к столу, на который и облокотилась.

— Молчишь? — генерал прошелся по комнате. Нет, он не сжимал кулаки, на его лице не дрогнул ни один мускул, и в то же время я чувствовала его бешенство. Черт!