— Это еще не все, — он вздохнул, — почему ты не спрашиваешь больше о том, что произошло в его камере?

— Ты сам мне все расскажешь, — что я должна была ответить? Что безумно боюсь правды?

— Ты видела, сколько в пещере, в которой мы находились, кризона?

— Да, огромное количество. Хорошо, что о нем никто не знает извне. Иначе, страшно предположить, что могло бы стать с планетой… всеми нами, и Союзом.

— И все же, об этой планете известно уже на протяжении многих столетий. Здесь была колония, пусть она уничтожена, но о ней знали задолго до терраформации. Не забывай, адмирал Уорлетт, лишившись сына, заполучил образцы крови хаарашсов. Сложно себе представить, как он мог ими распорядиться. Хотя, зная его, могу предположить, что дальше фантазий о «вечной жизни» и всемирном господстве он не пошел. Насколько я понимаю, его знания никак не сказались на развитии Галактики. Но вернемся к кризону. Этот металл, не позволяющий фантомам хаа-рашсов покидать пещеру Каратан. Это наше единственное оружие против них. Кризон и…, - он взглянул на меня, — кровь тех хаа-рашсов, кто умер и находится в саркофаге. Но, как ты уже знаешь, кровь дает очень странный эффект. Она не позволяет фантомам проникнуть в наши тела, и, вступив во взаимодействие с нашим ДНК, становится не только лекарством, но и своего рода ловушкой для нас. Мы, приобретая некоторые возможности хаа-рашсов, получаем уязвимость от вируса, который их уничтожил. Но, все же оставаясь людьми, способны, в отличие от уничтоженной расы, бороться с этой напастью.

— То, что произошло со мной рядом с Вилардом — последствие введения крови хаа-рашсов в мой организм? — спросила я.

— Да.

— Я схожу с ума? У меня шизофрения?

— Ничего из того, с чем бы ты ни была в силах справиться. Я тебе помогу. Сам через это прошел когда-то.

— Значит, это и правда был ты? Там, в камере? — я всматривалась в его лицо. Зачем? Просто хотела уловить изменения. Знала, что они будут едва заметны, если он мне решится показать себя… всего себя.

— Да.

— Покажи мне его… твой фантом. Ты ведь так его называешь? Он тебе подчиняется? Он часть тебя?

— Столько вопросов… Никогда не думал, что тебе захочется увидеть эту мою сторону. Фантом не одно целое со мной. Он другой… Не хуже. Не лучше. Когда-то он меня пугал. Но долгое время он был тем, кто позволил мне продержаться в этом месте.

— Как брат-близнец? — подсказала я.

— Скорее, как симбиот-паразит, — усмехнулся генерал. И тут же по его лицу прошла едва заметная рябь, и на меня воззрился совершенно другой человек. Нет, лицо было как у Дамира, его цвет глаз, голос, но…