Никита уселся сам, по его правую руку пристроился Фим, слева присела Ида. Но Аюб остался стоять.

– Ты чего стоишь? Садись, раздели с нами трапезу.

– Благодарю.

Аюб сел, отломил кусок лепешки, бросил в рот финик. И Никита успокоился. Не Средневековье, но подсыпать отравы могли. Наверняка в городе есть знахари, колдуны.

Они с аппетитом поели. Аюб же с удивлением смотрел, как поглощает еду Фим. Будучи атлантом, он и съедал втрое больше обычного человека. Никита и Ида давно к этому привыкли, а для Аюба зрелище это было в диковинку.

– Скажи, Никита, у вас много таких воинов?

– Хватает. Удивляешься, что он ест много? Так и в бою он против троих-четверых дерется и побеждает.

Аюб покрутил головой. Будет ему что рассказать своим соплеменникам.

Когда подносы опустели, стоявшие у входа на улице жители сразу их унесли. Пришла пора поговорить о порядках в городе.

– Скажи, Аюб, налоги у вас есть?

– Ты подразумеваешь десятину? Есть! Каждый житель волен заниматься чем хочет. Одни ткани ткут, другие одежду шьют или обувь тачают, некоторые торгуют. Но десятую часть они обязаны отдавать каждую полную луну.

– Отдают натурой? Ну, я имел в виду ткань, одежду, сапоги или что-то еще.

– Можно и так. Есть сборщики налогов. Они обходят каждый дом, каждую мастерскую. Все учитывают и сдают на склад.

– Для чего?

– А разве у вас не так? Войско надо кормить, одевать и обувать. Да и другой люд, тех же сборщиков налогов, хранителей складов, вождя.

– Разумно. А если человек сеет зерно?

– Тогда зерном и отдает.

– А лепешки печет?

– Отдает мукой.

– Ну он ее ведь где-то берет?