— У меня мыслей по этому поводу много, — начал Том, — просто они покажутся тебе сумбурными.

— Ты излагай, а я спрошу, если будет непонятно.

— Похищения детей начались внезапно, а потом и «Лоскутник» появился. Но с детьми непонятки — похищают вне зависимости от пола и социальной принадлежности, не просят выкуп, вообще ничего не просят.… Почему? Я не понимаю.

— «Лоскутник» появился позже? — уточнил Мик, — насколько позже?

— Месяца два прошло, а что?

— «Лоскутник» — жертва, а не маньяк.

— Думаешь, что он связан с похищениями?

— Он не просто связан, он — корень этих похищений.

— Не понимаю. Объясни.

— «Лоскутник» — жертва генетических экспериментов. Скорее всего, мы никогда не узнаем, кем он был на самом деле. Если кости черепа не подверглись деформации, то можно попробовать воссоздать его облик и проверить по спискам пропавших людей.

— Вот, черт! Мик, ты действительно молодец. Надо будет сказать лейтенанту Кейну.

— Его использовали для первичного эксперимента, а дети — вторичный.

— Но мы ведь их найдем?!

— Не думаю, что это им поможет.

— Почему?

— Они уже не те дети, которыми они были до похищения, сомневаюсь, что они вообще детьми остались. И они не в Майами.

— А где?

— Я не знаю. И тот парень, что мы нашли в болоте, я ведь прав оказался?

— На все сто процентов, — подтвердил Том.

— Он тоже как-то связан с этим всем.