Впрочем, нет, объяснимое.

Мотыга вдруг резко сменил точку зрения, словно разом переметнулся на позицию собственного оппонента.

Вполне объяснимое. При условии, что корпорация и азаін-ни надеются узнать или получить нечто несопоставимое по стоимости с каким-то жалким жилым модулем и единичным икс-приводом. Пусть даже и гигантским. Сам Мотыга не сумел представить информацию, которая ценилась бы так высоко, но возможность ее существования вполне допускал. Да и, если разобраться, кем являются для боссов корпорации и для шишек из военного ведомства простые шахтеры и солдаты? Разменной монетой, не более. Во время давних войн их жгли в сражениях и гноили на стратегических рудниках даже не сотнями — тысячами. Сотнями тысяч. Несколько рас-сателлитов бесследно сгинули в горниле минувших войн. А ведь тоже, наверное, каждый бедолага-смертник надеялся, что именно его пронесет, что смерть минует и удастся выкрутиться. Лелеял свою хилую надежду и ждал, сцепив челюсти… Или что там сцепив? Зубы, клювы… Хоботы узлом завязав…

Только перед шлюзом Мотыга будто очнулся, будто сбросил с мыслей липкую паутину, которая незаметно опутала его мозг.

«Исамарова жуть! — похолодел он. — Да что ж творится-то? Кто это моим сознанием вертит?»

Сизый всю дорогу молчал, и неизвестно — лезли ли ему в голову разные странные мысли, нет ли. Выглядел он бесстрастным.

Без проблем проникнув в пределы модуля, горняки освободились от скафандров, заглянули на склад за нужной техникой и направились к центральному посту.

Едва бросив взгляд на голограммы астрогационной сшивки, Сизый сообщил:

— Эй, напарник, а ведь мы уже прыгнули. Мы теперь хрен знает на каком расстоянии от Багуты! За тысячу световых циклов, не меньше!

Мотыга, полжизни проработавший в космосе, попытался представить себе эту бездну — и не смог. То, что его напарник и бывший пилот говорит об этом, как о чем-то само собой разумеющемся и не особо значимом, потрясло его.

Тысяча световых циклов. Если сейчас отыскать на обзор-никах искорку Багуты, если она вообще видна с такого расстояния, — он увидит свет, который помнит его далеких предков.

Прикосновение к галактическим масштабам, обыденность невообразимых расстояний и длительных промежутков времени — разве это не странно? Как миллионы разумных существ до него, Мотыга впервые ощущал себя поднявшимся из мелкой суеты к самым звездам.

Стоит только протянуть руку — и вот они. Звезды. Дале-кие-далекие — даже свет его родной Багуты мчится сюда сотни лет, сотни циклов. Свет, который мчится сквозь пустоту быстрее, чем можно себе представить. Что за прихоть природы? Что за странное состояние комочка живой слизи, именуемое разумом, позволившее нескольким расам Галактики дотянуться до звезд? До самых дальних звезд?