– Разумеется. – Она снова присела в реверансе и удалилась, не сводя глаз с лорда Карлстона.

Дверь за ней закрылась, и Хелен тихо прокашлялась. Они остались вдвоем, но ей было не до правил приличия. Какой в них теперь смысл?

– Вы действительно целы и невредимы? – спросил Карлстон.

– Да, благодарю. – Хелен опустила взгляд, отгоняя воспоминания о том, как они лежали на полу в ее спальне, о вкусе соли и бренди. – А вы?

Граф кивнул. Само собой, ведь леди Маргарет уже осведомилась об его здоровье. Наконец долгое молчание стало тяготить, и Хелен махнула рукой на два кресла, стоявшие у камина, в котором плясал слабый огонь:

– Не хотите присесть?

Они опустились в кресла.

Хелен сложила руки на коленях и вгляделась в чернильные пятна на пальцах. Стоит ей поднять взгляд, и она вспомнит тепло губ лорда Карлстона, и ее чувства наверняка отразятся на лице.

– Я сочувствую вашему горю, – начал граф. – Вы отстранились от своей семьи…

– Это мой выбор, сэр, – перебила его Хелен. – Я лишь надеюсь, что вы не будете винить меня за то, что я позволила этому существу забрать коллигат.

Лорд Карлстон покачал головой:

– Уверяю вас, леди Хелен, я уважаю ваш выбор. – Он издал тихий смешок. – Тем более что он спас мне жизнь. Вот только не пойму, как вам это удалось. Энергию, которую мы впитали, так или иначе следовало выпустить в землю. Но она странным образом исчезла, и на нас это никак не отразилось. По крайней мере, на мне.

– На мне тоже, – заверила его Хелен и мысленно поблагодарила Бога.

Граф кивнул, словно ожидал именно такого ответа:

– Да, это необычно, но сила передалась вам по наследству, что необычно само по себе.

– Так или иначе, я виновата в том, что коллигат попал в руки Великого искусителя, – угрюмо заметила Хелен.

– По крайней мере, теперь нам известно, что это реальная угроза, и наша цель ясна. У Великого искусителя есть одна часть тринитаса. Мы не позволим ему заполучить остальные две. – Лорд Карлстон вздохнул. – Я не стал бы горевать о Бенчли. Он уже не был тем человеком, которого я знал когда-то. Я скорблю лишь о знаниях, которые он унес с собой в могилу.

– Он не оставил после себя никаких записей? – спросила Хелен.