Бледными привидениями реют бактериальные кластеры, а из вечного мрака появляется пузатая мелочь, европеанский суперпланктон, и проедает в микробных сгущениях дыры. А тут и морские репьи занимают очередь в столовую, и сегментные рыбки не прочь отведать планктонный супчик. Пищевая цепочка все удлиняется… и кончается на коверном скате. Скат развертывает свое плоское тело, играет светящимися рисунками…

Рыбки погружаются в транс от его цветомузыки, и тут-то проголодавшийся хищник выбрасывает бич-жало. Ловись, рыбка, большая и маленькая!

Алехин поднялся и потрогал бич. Этот скат молодой был, размером с одеяло…

Он погладил красивую раковину, похожую на дорогую фарфоровую вазочку – плетеная чашечка, четыре лепестка-крышечки. Внутри – гладкая и нежно-розовая, снаружи – терракота.

Эта красивость – с Марса. В его время «корзиночки» были очень редки и стоили больших денег. Они водились в подледных марсианских озерах, на глубине, где текла жидкая вода. Теперь на Марсе есть и открытые водоемы, а Долина Маринер обещает со временем превратиться в море под тем же названием. И корзинки расплодились – легкий прибойчик на Южном море (размером с Ладогу) выбрасывает на берег сотни таких, выеденных мелкими рыбозмеями.

«Эх! – огорчился Алехин. – А шкатулочку надо было Еве передать! Красивая такая шкатулочка… Красная и будто светится изнутри. Ева обожает всякие коробочки, шкатулочки, футлярчики…»

Эту он сам вырезал из радиосиликата, когда лежал в госпитале Венусборга. Материал гибкий, но не мнется. На Венере многие мастерили из него сувениры. Радиосиликат – это наполовину коллоидный газ, наполовину колония микроорганизмов-радиофилов. Таким на Венере самое место…

– Внимание, капитан! – раздался голос корабельного компьютера. – Регистрирую финиш двух кораблей мегатонной массы. Классифицирую как малые крейсера вескусианского флота.

Алехин швырнул шкатулку на стол и бросился вон из каюты. Финишировали, гады! Ну ладно, я вам устрою вторжение…

Панорамный экран в рубке был девственно-чист, его полнили звезды и разбросанная шаль туманности. Слева калился Гелиос, справа, наполовину скрытый Воданом, пышел голубым светом Хорс.

– Далеко корабли себум?

– Четыре миллиона километров, капитан.

– Ясно… Предполагаемое время прибытия?

– Одни земные сутки. Плюс-минус десять часов.

– Закодируй и передай сообщение координатору в экстренном импульсе!

– Выполняется, капитан…

Алехин глубоко вдохнул, отер ладонями лицо и начал приводить свой план в исполнение.

* * *

Уделом звездолета «Заря», крутившегося по орбите без Д-камеры, оставались межпланетные сообщения. Дважды Антон перебрасывал ученых к планете, названной в честь бога Озириса – горячему, сухому, безжизненному мирку наподобие Меркурия, – и к Сульдэ, третьей по счету, скрытой за бешеной атмосферой из углеводородов. А вот к естественным спутникам Водана никто никогда не наведывался. Теперь он исправляет ошибку.