Остановились в самых дебрях. Палатки пришлось ставить на разных полянках – пятачках земли, не занятых деревьями.

– Останавливаемся на дневку, моемся, чистимся… – объявил Георгий, стягивая комбинезон, и первым подал пример – отправился к безымянному ручью сполоснуться. Но даже холодная вода не уняла сонливость.

Уступая в борьбе с собственным организмом, Георгий направился к Лидиной палатке.

– Можно? – спросил он, заглядывая за двойной полог.

Кастырина, затянутая в белый халатик, радостно оглянулась.

– Тебе – можно! – сладко улыбнулась она. – Что, за спораминчиком пришел?

– Ужасно просто, – пожаловался полковник, – стоя готов спать!

– Ну так поспи, чего ты? Часика два тебя приведут в норму.

– Да пробовал уже… Спать хочу, а заснуть – никак.

– Что ж в том удивительного – такой стресс пережить. Сейчас я тебе помогу… Посиди пока.

Кузьмичев, постанывая, сел, а Лида, улыбаясь по-прежнему, развела пальцами диамагнитный шов халатика, и скинула его, оставшись в одних туфельках.

Георгий жадно оглядел молодое, налитое тело, чувствуя, что усталость ничуть не повлияла на процесс возбуждения.

– Лида, я…

Молодая женщина шагнула к полковнику и положила руки ему на плечи. Она была совсем рядом, теплая, нежная, ласковая.

Кузьмичев обнял ее за бедра, притянул поближе, оглаживая тугие ягодицы и целуя живот.

– Ложись, – прошептала Лида вздрагивающим голосом, – я прописываю тебе физиопроцедуры…

Не торопясь, она уперлась ладонями ему в грудь, укладывая на спину, и стянула с него боксерские трусы. Полковник не сопротивлялся. Он помнил об Алле, он все понимал, но обидеть отказом Лиду не мог. А еще больше не хотел отказываться от такого подарка судьбы.

Кастырина легла на него сверху, вжимаясь приятной тяжестью.

– Любимый… – шептала она. – Хороший мой…

«Еще не женился, – мелькнуло у Георгия, – а уже завел любовницу…»