Всё-таки нервы, да и работа у него не обещала спокойной жизни. Вот и привык работать на пределе сил.

— Может, выпьете чего-нибудь?

— Ближе к делу, господин Буравин.

— Договорились, партнёр, идём, — повернулся к нему намерено спиной тайный советник, и они устремились по длинному коридору.

— А быстрее передвигаться нельзя, союзник? Только не предлагай мне бежать! — запыхался китаец.

— Уже, — указал ему на авиак Буравин.

— Я с вами, мистер Чен, — постучал по закрытому иллюминатору капитан синих.

— Это ваш телохранитель? — торопился советник.

— Можно и так сказать — лучший выпускник лунной академии Содружества.

— Неужели! И, наверное, ваш сын? — позволил ему присоединиться к ним советник.

— Вовсе нет, — озадачил Чен.

— Выходит, меня обманули в академии, заверив: мой сын лучший выпускник 2160 года, — запустил двигатель Буравин, и унылый пейзаж однообразных стен и пролётов секторного объекта на Марсе слился в сплошной поток.

— У вас кружится голова, мистер Чен, — оказался советник со стороны открытой двери, стоя уже на бетоне.

— Меня, кажется, немного укачало, и я заснул, — подтвердил его опасения глава синдиката.

Ли любезно подал своему диктатору руку, помогая выбраться из авиака наружу.

— Долго ещё вы будете водить нас за нос, господин Буравин, и по туннелям подземной базы?

— Нет. Мы уже на месте. Вы увидите всё, мистер Чен, что хотели знать, — заверил советник. — Я уже связывался с президентом своего межпланетарного государства. Он разрешил вам присутствовать при допросе джихадистов.

— Они нисколько не интересуют меня, Буравин! — надоело повторять китайцу это всякий раз, когда он упоминал про них и стремился скрыть то, ради чего гость спустился в недра Олимпа. — За исключением груза, доставленного моими соотечественниками на Марс. И сейчас он находится здесь! Я это знаю! Вы — также! К чему эти уловки — не понимаю?!

— Ну, хорошо, — казалось, сдался советник.

Они остановились у строения, отдалённо напоминавшего бункер по форме, и только, так как по размаху это была настоящая пирамида-крепость.