Наташа поддела носком сапога бывшую рацию, и под ней среди серо-черной сажи и пепла вдруг блеснуло что-то яркое. Наташа нагнулась и подняла это нечто. У нее в руках был полусгоревший хлопчатобумажный черный берет морского пехотинца, а тем самым ярким пятном была каким-то образом уцелевшая на его лицевой части солдатская эмалевая красная звездочка с овальной золотистой окантовкой. Сохранился и красный треугольный флажок с золотистым якорьком, справа от кокарды. Затылочная часть и верх берета очень сильно обгорели, но и без того было понятно, что головной убор сохранился чудом.
И точно так же Наташа уже поняла: ничего больше на память о Диме у нее не останется, хотя, возможно, у всех, кто погиб здесь накануне, и будет со временем братская могила с гранитным надгробием, а может, и посмертные боевые ордена. Мы способны воздавать должное мертвым героям, но не умеем беречь и ценить людей, пока они живы…
Подняв обгорелый берет, Наташа, уже не сдерживаясь, заплакала и медленно пошла на плохо слушающихся ногах назад, к своему грузовику.
Пехотный сержант понимающе отстал и стянул с головы пилотку.
А конопатый водитель «Урала», младший сержант Боря Маурин, глядя на идущую к машине рыдающую Наташу, вдруг вспомнил, где и когда он ее раньше видел. Такое обычно запоминается непроизвольно и потом так же непроизвольно вспоминается. Накануне всего этого, за день или два до того. Погрузка техники на корабли в Балтийске. Он сидит на башне «ПТ-76» и разглядывает в бинокль двух обнимающихся влюбленных в форме морской пехоты. И получается, что именно она, его сегодняшняя неожиданная попутчица, стояла тогда у складов на пару с симпатичным бойцом, который теперь, скорее всего, превратился в пепел…
Господи, что же эта проклятая война с людьми делает, подумал Маурин, заводя двигатель. Над шоссе стоял рев дизелей и лязг гусениц – с юга на дорогу в густых сизых облаках выхлопного газа выдвигалась очередная колонна танков «Т-62»…
Глава 18. Офицеры
Глава 18. Офицеры