Перед рассветом, сумев поспать час-полтора, я вылез из КУНГа возле тетявкинского «БТР-60ПУ», где накануне устроился покемарить, и пошел к своему танку, где наскоро умылся. Вокруг все уже готовились к атаке, стараясь максимально соблюдать тишину. Появившийся из предутреннего сумрака, похоже, так и не поспавший этой ночью Тетявкин доложил, что никаких заслуживающих внимания радиопереговоров противник не ведет. Слышны только разговоры между их отдельными машинами и постами, из которых сложно что-либо понять. Я поблагодарил его за службу и велел слушать эфир дальше. Мало ли что…

Собравшимся у моей «семьдесят двойки» с башенным номером 410 офицерам я сказал следующее: атакой на базу хранения командует старший лейтенант Кутузов, атакой на основной объект – я лично. Если я непоправимо выхожу из строя, дальше нашим сводным командуют или капитан Шестаков, или старшие лейтенанты Дружинин или Демахин, а в самом крайнем случае – командир мотострелков капитан Синицын. В общем, по обстоятельствам. Старший лейтенант Смыслова и ее люди остаются на исходной вместе с Шестаковым и координируют наши действия, связь с ней через Тетявкина или Шестакова. Огонь открывать при выходе на дистанцию не более 2000 метров, без команды. Цели, если не последует указаний лично от меня или от Девятьсот девяносто первой, выбирать самостоятельно. При радиопереговорах максимальная внимательность, попусту эфир не засорять. Высказав все это, я скомандовал:

– По машинам!

– Ничего напоследок не скажешь? – спросила меня Ольга Смыслова, натягивая великоватый новенький танкошлем, которым ее снабдил явно пижон Тетявкин.

В своем черном приталенном комбезе она сейчас опять выглядела как некий чрезмерно смазливый сын полка. Называется – удочерили на свою голову, вот и мучайтесь теперь с ней, товарищи танкисты…

При этих словах лицо у нее было несколько встревоженное. Беспокоится за меня, что ли? Вот это уж совсем зря…

– Жди меня, и я вернусь, – сказал я чисто механически, сдвигая кобуру с «макаровым» как можно дальше назад (зачем я это сделал – сам не понял, куда мне в сегодняшней ситуации «макар», разве что самому застрелиться в случае, если танк вдруг зажгут и люки заклинит на хрен?), и, натянуто улыбаясь, добавил: – Только очень жди…

Смыслова ничего не ответила, только улыбнулась (как мне показалось – тоже как-то напряженно) и побежала к стоящему в недалеких кустах тетявкинскому «БТР-60ПУ».

А я запрыгнул на свой «Т-72», из люков которого уже глядели на меня Прибылов и Черняев.

– Чего вытаращились? – поинтересовался я. – С якоря сниматься, по местам стоять!