— А почему я, да и к тому же, на чём рисовать? Ни бумаги, ни карандашей нет, — осмелился заикнуться Дима.

Идар смерил его взглядом: — Ты, вроде, в своё время архитектурный заканчивал?

— Это в прошлом, — вздыхает бывший бизнесмен.

— Прошлое, настоящее! — неожиданно вспылил Идар, но быстро успокаивается. — А ведь действительно, на чём? Ни бумаги, ни кожи нет… кору срежь, попробуй из неё сделать, наши предки раньше изготавливали, а мы что, хуже? А рисовать угольками можно. Ты займись, всё равно из тебя охотник никакой, а мы попробуем раздобыть что-нибудь из еды, твоего последнего голубя ещё вчера съели.

Дима сглотнул липкую слюну, в животе давно идёт революция, нестерпимо хочется есть. Идар понимающе глянул на мрачного бизнесмена, ухмыльнулся: — Улиток насобирай, тоже еда. В прошлом, деликатес был. Небось, за большие деньги заказывали в ресторанах? А здесь, такое счастье, и бесплатно!

— Меня тошнит от них… костерок бы… хотя бы пожарить.

— А и с чего его разжечь? Мы опять в начале пути, пока что-нибудь придумаем с огнём, придётся жрать сырых голубей и дохлых собак, — откровенно издевается Идар, но затем становится предельно серьёзным и обращается уже ко всем: — У кого-то есть, по этому поводу, предложения?

— Всё сырое, постоянно льют дожди, ни палочку не потрёшь, ни… — пробасил один из спецназовцев.

— Три себё кое-что другое, извращенец, это мы уже проходили, — зло перебил его Идар.

— Надо проникнуть в город и украсть уголёк, — бесстрастно заявляет Грач.

— Опасно, — отрицательно качнул головой Идар.

— Другого выхода не вижу, иначе голубей сырыми жрать будем. Так орнитоз можно подхватить.

— Дикие голуби, орнитозом не страдают.

— А кто его знает? — почесал за ухом Грач. — В нашем случае, действительно, лучше есть насекомых и змей, так безопаснее.

— Ладно, сходим на охоту, а там будет видно, — раздражаясь от навалившейся безысходности, произносит Идар.

* * *

Илья, испытывая омерзение, обшарил мёртвого зека. С пояса снял острый нож, в одном из карманов нашёл пачку долларов. Презрительно улыбнувшись, отшвырнул в сторону, но вот натолкнулся на целый патрон от АКМА. С усилием вытащил пулю, высыпал на ладонь порох, в раздумье поводил по горстке пальцем, затем, осторожно засыпал порох обратно в патрон и аккуратно заткнул его кусочком материи. Теперь будет огонь, стоит лишь изловчиться и правильно ударить по капсюлю. А сейчас надо куда-то деть мёртвого Вагиза. Хоронить — желания нет, рядом выбросить — собаки учуют, а они здесь совсем не нужны. Илья долго странным взглядом смотрит на труп и неожиданно улыбается во весь рот, проколы на губах надорвались, кровь опять начинает сочиться. Юноша скривился от боли, облизывает губы языком, подходит к зеку и вслух произносит: — Будешь пугалом, я твоих друзей до смерти напугаю, — после этого, протыкая мертвецу рот, начинает его зашивать, используя вместо ниток, гибкие стебли травы. Решение, которое задумал Илья, в высшей степени безрассудное, проникнуть в пещеру и втащить мертвеца в темницу старца Харитона.