— Привет. Освоились? — вопросил Энди бодро.

— Осваиваемся, — сказал Аурел и вдруг подумал, что уже часа три не обращал внимания на Тигри. И не знает, чем он/ она занимается.

Обернулся — дверь в комнату по ту сторону коридора была открыта. Тигри точно так же сидел перед терминалом и глядел в голокуб, но, судя по каменной неподвижности, ушел в Сеть с мнемодоступом.

Энди в голографической сфере скосил глаза. Кажется, он нашел в Сети Тири (в Сети ведь она примет один из привычных обликов, ничего общего не имеющего с телом, что приютило ее в Москве).

— Давай ты тоже заходи, — сказал Энди.

Привычное усилие — и Аурел скользнул в Сеть.

Как в воду со скалы. Разбежавшись.

Пространство недавно созданного холда пошло медленными ленивыми волнами, принимая его тело. Зеленоватый сумрак царил вокруг; где поплотнее, где пожиже и попрозрачнее.

Энди парил в самом центре, растопырив руки и ноги, словно парашютист в свободном падении, еще не выпустивший из ранца пестрый спасительный купол. Впрочем, Аурел по-преж-нему не знал, что такое парашют.

Потом пришла Тири. Очень похожая на себя живую, только с зеркальной, будто хромированной кожей. Любила она образ ртутной девочки-терминатора. И крошила в этом образе не в меру ретивых сетевиков весьма умело и весьма беспощадно.

«Злится, — понял Аурел. — Еще бы не злиться! В мужском теле-то…»

— Ну что? — вопросил Энди буднично. — Опять травку сотворить?

— Чего ты ее так любишь? — проворчал Аурел.

— Это тебе легко не любить травку-то, — недовольно буркнул Энди. — Ты ее каждый день видишь.

Аурел устало вздохнул:

— Снаружи я вижу в основном дасфальт. Ну, в лучшем случае — тротуарную плитку.

— Дасфальт любят только маньяки, — заявил Энди и неожиданно разоткровенничался: — Кстати, в Москве улицы покрыты другой массой, местные ее называют «асфальтом». Без «д».

Умолкнув, Энди плавным пассом устелил условный «низ» холда… нет, не травкой. Гладким дощатым полом с плотно пригнанными досками. Миг — и выросли стены из полупрозрачного светлого материала вроде рисовой бумаги, и легкая сводчатая кровля, непонятно на что опирающаяся.

Впрочем, в виртуалыцине ей не нужно было ни на что опираться, кровля могла парить, не падая, повинуясь одной лишь воле создателя.

Она и не падала.