В глаза — алый отблеск. Солнце плыло в закат. Тонконогие цапли вышагивали в тине по берегу пруда. Слева — глухое ворчание и довольный, отрывистый рык: «Муур». Зверь точил рога об амбар. Выгибал голову, щурился, довольно кивал, водя рыжей шерстью по серому пластику. Увидел Эрвина, встрепенулся, замахал тяжелой башкой — отличная, мол, человек рогочесалка.

На площади рассасывалась толпа. Медленно, неторопливо. Эрвин посмотрел, нашел глазами Станислава, потом Ирину — синяя форменка мелькала в самой гуще толпы, на крыльце. Отжала председателя от расчетов, считала сама, то и дело выговаривая что-то свое троерукому… Тот дивился, мотал головой. Хитро щурил глаз — Эрвин не понял, что они считали, но толпа рассасывалась стремительно — счет у Ирины в уме получался куда быстрее чем у Хуана на пальцах.

Орлан присел сверху, на крышу управы, кося с конька глазом на гомонящих людей. Алым нимбом — перья на его голове. Солнце красило огнем все подряд — птичьи перья, двускатные крыши и лица. Закат.

Эрвин поднялся, зачем-то посмотрел на часы. Вздрогнул даже: четкий ряд цифр калечил глаз. Непривычно — ровный, неживой, мерцающий электрическим, болотным светом. С площади — звон музыки, песня и сухой, ласковый треск. Зажгли костры — пламя взвилось, весело заплясали в воздухе мелкие рыжие искры. На холмах — зеленым — огни. Комма Ахт.

Встряхнулся, прогоняя из ноздрей пряный лотосовый дух.

«Не о том думаю… надо Ирину с площади доставать. Иезуит выразился — как-то странно он выразился, старик. Будто пресловутые халявщики ждут благословения и от Ирины тоже. Кто их знает, может пресловутая первая ночь тут на обе стороны работает. Надо поберечь». И поспешил вниз с холма вниз, на площадь перед собором святой Фотинии.

Алый диск солнца коснулся земли.

Забытые часы в руке мигнули, показав дату. Двадцать первое ноль шестое…

* * *

Лиианна в этот день осталась одна — совсем одна. Эрвин ушел, со своей колдуньей, Миа пошла проверять БТР, даже ДаКоста — крутился, крутился вокруг и пропал, увлеченный толпой и шумом на площади. И мелкая Маар ушла — со Станиславом, тот обещал показать ей местную школу. Лиианна дернулась было — не дать, не пустить но куда… Глупая Маар ускакала прежде, чем Лиианна успела выкрикнуть предупреждение. «Берегись черных попов, они похищают души». Бесполезно. Она осталась одна. Совсем одна. Вокруг — полутемный, пустой сарай, отведенный им «крестовыми» для проживания. Гулкие стены, под потолком — гибкие лианы, все в маленьких, ярких цветах. Никого вокруг — черные должно быть разогнали своих на работу. Всех, даже воины не пожалели гордости. Для Лиианны, привыкшей видеть гордых воинов Туманного леса свободно слоняющихся туда-сюда по родной деревне, это было дико, чудно… но — сейчас ей это на руку. Она уселась в угол, прислонилась к стене. Там как раз оказалась чистая доска. Она села, достала старую куртку — куртку ДаКосты, он еще когда просил ее зашить. Хорошо, теперь можно притворится, что работаешь. А куртку и впрямь надо зашить. Обидно, конечно, но — ДаКоста здесь пока единственный, с кем ей можно перекинуться словом.