— Почему стрелка, привязанная к арбалету, крутится не переставая?

— Хм? — казалось, Шираэн удивилась поведению своего изделия. — Минуту назад она уверенно показывала на юго-запад… Возможно, что некромант скрылся в некоем месте с очень хорошими экранами либо оказался внутри пространственной аномалии. К сожалению, и я не всесильна. Бери, Тобиус, это все, что я могу сделать для тебя по просьбе Ника. Если когда-нибудь захочешь найти тех поганцев, которые наделали таких мерзких игрушек, и сломать им лица, ударь пару раз от моего имени, будь такой миленькой лапочкой.

Тобиус взял сферы.

— Я не рассчитывал на что-то подобное, но большое спасибо.

Гном принес поднос с мечом и арбалетом.

— Тобиус, — Шираэн задумчиво почесала нос, — забудь о той ерунде, которую я сейчас сказала. Пожалуйста, не пытайся встретиться с создателями этих артефактов. Шкура целее будет.

Старавшийся сидеть тихо Кельвин неподдельно удивился, услышав это.

— Мне-то все едино, но Нику, похоже, ты дорог, так что не хочется, чтобы ты умер жуткой смертью. Чего? Чего ты так лыбишься?

— Да так просто. Учитывая то, с какой легкостью я оказываюсь в эпицентре всяких неприятностей, и сколько народу хочет запустить руку в мои еще содрогающиеся потроха, есть немалая вероятность, что когда-нибудь я встречусь с обоими этими волшебниками. Ко мне легко прилипает всякая гадость. Еще раз спасибо, Шираэн.

Все-таки было интересно поближе рассмотреть жизнь Мистакора, такой открытой для всех, такой шумной и живой школы магии, которая разительно отличалась от всегда закрытой и отрешенной Академии. Серый маг позволил себе провести почти весь остаток дня на улицах Аметистового университета и не пожалел, ибо в бесчисленных его лавках можно было найти уйму превосходных материалов и ингредиентов, столь нужных артефактору и зельеварителю. Рынок Мистакора мог предложить почти все, что в иное время приходилось искать с большим трудом и в местах весьма отдаленных. Было бы золото, а товар найдется. У Тобиуса золото было, уж в этом грешном металле он недостатка не испытывал благодаря щедрости Бейерона Карторена, а потому волшебник не смог устоять и отдался жадности, закупая драгоценные камни, редкоземельные металлы, травяные сборы, алхимическую посуду и реагенты, не жалея монет. До самого вечера бродил он от торговца к торговцу, тянул табачный дым, внимательно присматривался и покупал, покупал, покупал. Когда никто не обращал внимания, он просто касался своих покупок левой ладонью, татуировка вспыхивала, и они исчезали.

Очередной омнибус выехал на дорогу к столице уже в преддверии вечерних сумерек, и уставший Тобиус, впервые за долгое-долгое время, чувствовал почти полное удовлетворение. Он думал о нескольких редких книгах, которые удалось урвать у конкурентов, изрядно поторговавшись, и мысли те грели ему душу.