* * *

Скрипя колесами, по дороге волочилась старая телега. В телеге, укутанные плащами, сидели мальчишки и несколько женщин. Старенькая, исхудавшая кляча тащила по грязи телегу из последних сил. Иногда она останавливалась и всхрапывала, отказываясь тащить телегу дальше. Тогда мужикам, шедшим рядом с телегой, приходилось тащить ее за вожжи и хлестать.

Дождь моросил второй день. Вещи не успевали сохнуть, и люди шли в мокрой одежде. Все чаще и чаще слышался утробный надрывный кашель. Дорога превратилась в месиво из грязи, но, несмотря ни на что, группа людей в 40 душ продолжала идти вперед.

Впереди толпы шла старуха, которая опиралась на корявую ветку. Рядом с ней шел хмурый седой мужик. Всю дорогу старуха, не уставая, бормотала наставления мужику.

– На поле том ведун живет. Ведун силы не великой, но больно умелый. Такой и ногу отрастит, и лихоманку вылечит, и духа уговорит…

– Дорого берет? – сразу поинтересовался мужик.

– Ломаный грош, но только ежели по правде жил и греха за тобой нет. А ежели грех за тобой какой – монету не возьмет. Он за лечение тебя проклянет так, что о своем грехе до конца дней своих поминать будешь.

– Больно круто, – начал бормотать мужик.

– Круто аль нет, но я за ваше село знаю. Правду всегда вперед ставили, и ежели кто помощи просил – ни разу не отказали. Не чую я греха за людом с села вашего. Потому мы последние серебрушки на гроши и меняли.

– А детвора как?

– Малый не в ответе до восьми зим за дело свое, посему спроса с детворы нет. Дело делать родовое они еще не умеют, стало быть, и платы с них тоже нет, – проскрипела в ответ старушка, обходя очередную огромную лужу. – На том поле уже почти шесть сотен душ, а еды нет. Голодом сидят, а ведун тот хоть и мастак по теням бродить – много не утащит. Через день, как силы соберет, за припасом ходит. Когда дадут, когда за свою монету купит, а когда и палками гнать его пробуют.

– Это за что палками?

– За то, что правду в глаза говорит. На земле той благородный есть. Тот ведун к благородному ходил, за еду для люда говорил. В укор тому ставил, что амбары полные, а народ кормить не хочет. Продать просил припаса. Хоть овса конского. А тот благородный увязать ведуна вздумал и высечь.

– А он?

– Не так прост тот ведун. По теням ходить мастак. В собственную тень шмыг, только и видели его дружинники баронские.

– А чьих будет тот ведун? Откуда родом?

– Звать того ведуна Пестом, роду он Среднего, село его кличут Ведовским, и село то на востоке. Земли те зовутся Болотами восточными. С ведуном тем ведьма. От него ни на шаг, след в след. А ежели тот ведун ушел далеко, то в ту же ночь сквозь Тьму идет за ним. Как найдет – молча под бок ляжет, и снова за ним след в след.