Вашер не нашелся с ответом. Он задержался на стене, изучая дворец Жаворонка. Красный и золотой. Цвета и правда отважные.

«Не плюй на меня, – потребовал Ночной Хищник. – Мне это не нравится».

Вашер опустился на колени, продолжая рассматривать дворец. Он ни разу не встречался ни с каким Жаворонком, но до него дошли слухи. Самый непристойный из богов, самый надменный и глумливый. И в руках этой фигуры – судьба двух королевств.

Повлиять на эту судьбу было легко.

«Мы же убьем его, правда?» – с нескрываемым вожделением осведомился Ночной Хищник.

Вашер, не отрываясь, смотрел на дворец.

«Его обязательно надо убить, – продолжил Ночной Хищник. – Давай же. Мы обязаны это сделать. Нам очень нужно».

– Тебе-то какое дело? – шепнул Вашер. – Ты же его не знаешь.

«Он зло», – ответил меч.

– Ты и о зле не имеешь понятия, – фыркнул Вашер.

Ночной Хищник на время умолк.

В этом был корень затруднений Вашера – главная проблема, докучавшая ему большую часть жизни. Тысяча дохов. Именно столько потребовалось, чтобы пробудить стальной предмет и наделить его искрой сознания. Как это происходит, не до конца понимала даже Шашара, хотя сама же и разработал метод.

Пробудить сталь или камень мог только тот, кто достиг девятого повышения. И даже тогда не срабатывало. Предмет пробуждался, но соображал не лучше, чем бахрома на плаще.

Ночному Хищнику не полагалось ожить. Однако он ожил. Шашара была одареннее всех, намного способнее самого Вашера, который прибегал к разным хитростям – например, помещал в сталь и камни кости. Шашару вдохновили познания Эйсталя и создание ихорного спирта. Она вникала, экспериментировала, упражнялась. И своего добилась. Она научилась переносить в стальной предмет дох тысячи человек, пробуждать металл и сообщать ему команду. Эта единственная команда требовала неимоверных сил, закладывая основу личности пробужденного объекта.

Она и Вашер много размышляли над Ночным Хищником и наконец подобрали простую, но изящную команду. «Уничтожай зло». Выбор казался логичным и безупречным. Была лишь одна проблема – то, чего никто из них не предвидел.

Разве мог стальной предмет, настолько далекий от жизни, что все живое воспринимал как чуждое и странное, осмыслить понятие «зло»?

«Я это выясняю, – сообщил Ночной Хищник. – У меня богатая практика».

Меч было не в чем винить. Это ужасная, губительная вещь, но ее и создали для разрушения. Он так и не понял ни собственно жизни, ни смысла этого слова. Он знал лишь свою команду и всячески старался ее выполнить.

«Взять человека, который там, внизу, – объяснил Ночной Хищник. – Бога во дворце. Он в силах начать эту войну. Ты войны не желаешь. Вот он и зло».