– Вот, слышишь? – Голос срывался от напряжения, лицо бледное.

– Голоса?

– Детские голоса.

Найл напряженно вслушался и вроде бы опять уловил призрачные отзвуки, но это мог быть и шум бегущей воды, и крик какой-нибудь птицы.

– Что-то такое слышно, но только очень далеко.

– Далеко? – Доггинз вперился в него, расширив глаза. – О чем ты говоришь? Это же вон, рукой подать! – Он схватил Найла за руку и потянул его в ту сторону, откуда, как казалось, доносятся голоса.

– Нет, погоди, – Найл не дался; Доггинз с неохотой убрал руку. Его, судя по виду, раздирали невидимые эмоции. – Прежде скажи, что ты сейчас слышишь.

Вид у Доггинза смятенный, отчаявшийся.

– Ты ведь уже знаешь. Голоса.

– Они близко?

Доггинз воззрился: мол, ты в своем ли уме?

– Ты что, так ничего и не слышишь?

– Может, что-то невнятное. А теперь уж и вовсе нет.

– Ты хочешь сказать, что не слышишь этого!

– Слушай, – сказал Найл. – Мне кажется, здесь какое-то наваждение.

– Тогда почему ты тоже слышал?

– Не знаю. Наверное, просто настроился в резонанс.

– Нет, ты в самом деле не слышишь? Не разыгрываешь меня?

– Да нет же, нет! На что они похожи?

Доггинз встревожен, сбит с толку.